Однажды я пала к ногам Леонида.
И сердце мое было грязно разбито.
За сердцем и жизнь вся сломалась моя.
Решила судьба так в конце января.
Томления сердца - и боль, и отрада-
Я, за неименьем другого, им рада.
Мне раньше всё это так было чуднО.
Бороться пыталась я, но все равно
Душевные муки, как дикое стадо,
Пленили меня, и сплошная тирада
Рекою лилась с моих уст. Как избито!
Не знала я счастья, в котором забыто,
Как пала наивно к ногам Леонида.
А он, Леонид, был слишком холодный.
Семейная жизнь, словно камень подводный,
Была для него, а скорей для меня,
Тем бременем тяжким, что день ото дня
Мои все мечты разбивало на части.
Но в радости я, и даже в ненастье
Готова на все была, хоть обезглавь!
«Я против теченья пущусь за ним вплавь!»-
Кричала я бешено. Дура я, дура…
Но, лик Леонида, уста и фигура,
Я ваша раба, тут уж как не борись.
Холодная воля бессильна, я ввысь
На крыльях любви до небес улетала,
Пока Леониду в ноги не пала.
Шли годы, а я вспоминала ту зиму.
Тот стул в январе, тот поднос, ту картину…
Настойку чертовку я помню так ясно,
Как миг, когда пала я. Миг сей злосчастный.
Увы, не свезло повстречать мне другого,
С кем я бы на жизнь взглянула по новой,
С кем слепо бы стыд всякий я потеряла,
Как в день, когда в ноги я Лёне упала.
Вот так отцвела безутешная юность,
На смену пришла ей всезрячая мудрость.
Но я и в гробу не сочту за обиду,
Что в свой век я пала к ногам Леонида.