мы тут на даче с друзьями сидели, так виталик предложил врубить кровосток. разумеется, я спокойно так сказал, что не стоит. в ответ он обвинил меня в том, что это все стереотипы. ну, короче, у виталика вроде как есть вкус, он понимает, что очевидное дерьмо называть дерьмом нельзя. мы все это понимаем. и вот он вроде как решил, что занял выгодную позицию -- я не могу сказать, что кровосток это дерьмо, потому как буду выглядеть глупо. понимаете, он настолько погряз в своем позерстве, что может всерьез слушать группу звери, например. серьезно, он врубал "районы-кварталы" на весь дом. вот если бы он включил какую-нибудь "макулатуру", я бы сказал, что это дерьмо, да, только он бы не включил никогда. и вот у нас завязался спор, мы втроем сидели. ваня пытался защитить виталика тем, что такие группы, как кровосток вообще не нуждаются в оценке. ну, конечно, не нуждаются, тут никто не спорит. на полу рядом с кроватью виталика валялась донцова. ну да, да, только кретин скажет, что донцова для кретинов, но неужели он ее читал? читал -- интересные сюжеты, говорит. у него все перевернулось -- он считает, что если донцову нельзя назвать плохой писательницей, то она автоматически хорошая. ну я вам говорю, что он человек отличный, но по природе своей настоящий позер. он даже начинал мне доказывать, будто если я не читал донцову, то и осуждать не могу. ну очевидно же, что если я не смотрел какой-нибудь сериал типа "теории большого взрыва" или как там еще, то я все же могу сказать -- это дерьмо. я, конечно, могу судить по атмосфере вокруг, хотя бы по одному их постеру и все такое. ладно, я даже потом перед сном почитал донцову -- черт, такая тоска, словно бы на другой планете писали. миллионерши там какие-то, брр. ну вот, я уже чувствую себя глупо -- ну нельзя о ней плохо говорить. тут снова про контекст -- если только кретины считают донцову дерьмом (а это так -- старушек у нас будто бы не бывает), то она действительно становится как бы лучше сама по себе, странно как-то, но ведь это чувствуется. короче говоря, виталик врубил кровосток, я там умер сразу же.