Мы расстались. Или поссорились. Или что там у нас еще произошло. Но мне в любом случае было плохо-плохо.
Неделю ни ответа, ни привета. У меня даже опустились руки. Это я еще молчу о том, как опустилось настроение и вообще желание что-либо делать.
Но у него в семье произошло радостное событие. И он не смог сдержаться, чтоб не поделиться этим со мной. Так мы и начали мириться.
В час ночи он должен был приехать. Поэтому в двенадцать я пошла в душ, вооружившись "Американским пирогом" на айпаде.
И тут я слышу отчаянную долбежку в дверь. Я в глиняной маске на лице, в пене на теле и с какой-то невообразимой башней из волос на голове бегу уже не только на стук, но еще и на отборный мат. Оказывается, он уже минут десять так стоял.
Спустя еще полчаса, я наконец домылась и чистенькая-сухенькая с обиженым лицом (мы ж еще не до конца помирились) вышла из душа.
Слово за слово, и вот мы стоим уже во всю целуемся, вцепившись друг в друга, как будто год не виделись.
— Ну же, скажи как ты по мне соскучилась! Ну же, скажи в живую, что ты мне там писала? "родной, я безумно скучаю". Ну же, ну же!
— Не скажу я тебе ничего
Затем он собрался улечься в ванну. Мол, устал. Ну, окей, рядышком посижу.
Но не все так просто. Ванна уже набирается, я что-то мучу с пеной и гелями ля душа, он подходит сзади. Поцелуи в шею, спину. Разворачивает меня лицом к себе и усаживает на ванну. Я уже вся в предвкушении неизвестно чего. Он опускается на колени. Какое это все-таки сладкое чувство, когда этот гордый, своенравный и избалованный женским вниманием парень опускается перед тобой на колени. Трусы надеть я еще не успела, а халатик уже во всю задрался. И он припал губами к клитору. Начиная с нежных поцелуев и посасываний, он наращивал темп, добавляя пальцы и покусывая. Его язык прокладывал свою траекторию от пупка до дырочки в попе. Мои пальцы теребили его шевелюру, а ноги, обвив торс, ритмично притягивали его к сочному отверстию, не давая ни отвлечься, ни отстраниться. Да он и не пытался.
Я выгибалась настолько, что моя попа была на одном краю ванны, а голова на другом. Волосы уже во всю находились в воде, которая, как мы помним, продолжала набираться. И именно она заставила нас прекратить этот оральный акт ублажения меня-любимой.
Но оральный акт плавно перетек в акт нежности в ванне. Как-то странно, но до этого мы никогда не лежали в ванной вместе. Душ - да, пожалуйста, но ванна, да еще и в окружении свечек - впервые.
Мы сидели друг напротив друга, разговаривали. Он целовал мои коленки и называл кисулей. Я целовала его и гладила по волосам.
Затем я откинулась назад, наслаждаясь теплой водичкой и близостью его, такого долгожданного. И тут он снова приподнял мою попу и, извернувшись, припал языком к кисуле-младшей. Моя спина снова прогнулась буквой "зю", а взгляд приковался к его лицу. Я смотрела, я наслаждалась этим зрелищем, как он со стонами орудует во мне языком, с любовью покрывает поцелуями каждый миллиметр, периодически закрывая глаза, и со страстью втягивает меня в себя.
Но надо быть благодарной девочкой. Его стоящий член ждал моего ротика. Честно говоря, вкус и запах водопроводной воды не так приятен, как натуральный мужской орган, но, в принципе, быстро привыкаешь. И я снова его доводила до стонов, но на этот раз активными действиями. И на этот раз выгибался он.
Затем был секс "я сверху спиной к нему". Наводя водовороты и цунами в ванной, закончили мы раком.
Свечки потушены. Чай выпит. Быстрый ужин приготовлен и съеден.
Мы лежим, переплетаясь руками и ногами. Он уже спит, о чем-то разговаривая во сне. А я лежу, прижимаясь к нему всей своей несильной силой, и улыбаюсь в 32 зуба.
Боже, как я оказывается по нему соскучилась.