тихо-тихо шептала ему: "не предай",
забывала ложь, целовала руки, валялась в ногах.
а он лишь смеялся, когда мне хотелось его убить, говорил "ну давай, ударь! "
он меня рубил пополам ударом в трех словах, зажимал в тиски в четырех стенах.

по ночам брал своё, отворачивался, засыпал.
а бывало так в шутку/не в шутку "я встретил такую. она хороша, правда горда собой, но ведь я разведу любую".. и уходил в неё с головой.
чертов ублюдок,
чертов не мой.

я пыталась уйти.
становился как ветер нежным, как ребенок плаксивым, колени в кровь стирал, когда понимал, что перешел грань и почти проиграл
паковал меня в разноцветные обертки, раны зашивал..
я устала в это верить, сколько можно меня по ночам, словно разбитую кружку клеить?
я хочу, что бы Бог это слышал,
я хочу, что бы он это знал,
я хочу, что бы мой самый лучший всё-таки проиграл.