Я устала.
Грязная кухня, пять часов утра. За окном воет зима, кидая в лицо случайным прохожим колючий снег, как вызов. Бычки, пепел по столу. Сижу, укутавшись в свою тонкую блузку, дрожу от холода, размазывая тушь по щекам.**ой, я такая несчастная-несчатная, бедная-бедная, ничего-то у меня в жизни нетуть. --а почему ты плачешь?--не знаююю--ну и дура.** Успокаивает меня, пьяный и голый, хууденький, весь какой-то жёлтый, похожий на птичку, на сгибе локтя след от укола, маленькая аккуратная ранка. вот этими самыми руками обнимает меня, вытирает слёзы, а я подвываю, как щенок, уткнувшись в длинные, грязные светлые волосы. У него все гораздо хлеще. гораздо. Но… Как расцветают его серые пустые глаза, когда он, слабо аргументируя, шевелит своим деревянным языком, пытаясь спасти остатки моей совести, моей нежности. Мне стыдно, я вспыхиваю, прячу глаза. А ведь ты чертовски прав, дружок… Спасибо тебе!
Ушел. Попытался уехать, но так и не смог найти себя в этой реальности, оставшись сидеть на лестничной клетке, уставившись в одну точку.
Уехала. Уснула в троллейбусе, не смотря на все попытки удержаться. У меня три, нет, четыре головы. И каждая о своем. Может, стоит бросить пить и спилить три из них?