я эту фигню вместе с еще одной отправляла на конкурс, результат в сентябре
это неотредактированное, сейчас мне лень ошибки исправлять.
Свой путь.
Он может идти уверенно и с горящими глазами смотреть вдаль, может осознавать себя, как личность с большой буквы и от каждой новой преграды отмахиваться, словно от назойливой мухи и знойное солнце не причина для остановки.
Его поступь, возможно, тиха и нетороплива, он, возможно, уже тысячи раз повернул в другую сторону, может быть, ему страшно смотреть вдаль. Могу сказать, что его дорога – это канатный мост и он каждый день должен смотреть вниз, преодалевая страх встречаться с высотой.
А кто-то едет по шоссе с хорошей компанией, для кого-то дорога – это не что-то определяющее его судьбу, возможно его судьбу определяет только хорошая музыка.
И так же, принимая разные усилия, каждый совершает свой путь. Сегодня он может пройти N километров и остановившись на полминуты поспешить дальше; а долгожданное завтра может оказаться лишь бесцельной, бесплодной попыткой сделать один шаг – но это ли самое главное? Разве важно, как скоро каждый из нас придет к своей цели? Ведь это лично наша дорога, это лично наш сменяющийся пейзаж или все та же картинка за окном. Это только наши синица или журавль, в небе или в руках.
Долго думала, какая из дорог моя – поняла, это та дорога, которой нет. Это небо. Для меня – точно небо. Это самолет. Это один из фильмов, как скажем Небо. Самолет.Девушка. Пугающе банально. Скажем, я в очередной раз, переночевав в скривившейся под свинцовой рукой времени гостинице, лечу. То есть лечу не я, а это огромная железная птица, такая спокойная и надежная на вид, но на самом деле- одна из опаснейших штук на свете. А главное – пилот не я. Нет, это не значит, что я такая слабохарактерная и даже не знаю, кто и куда меня ведете, я не махнула рукой. Просто я знаю, у меня и у этого пилота, чьи глаза я никак не могу вспомнить, просто у нас есть договоренность. Я прошу сделать мое путешествие более спокойным и удобным, и каждый раз, перед посадкой выясняю, что меня ждет. Прошу: » пусть это будет что-то настоящее». Пилот лукавит. У него редко получается исполнить все пожелания своего единственного пассажира.
В общем, в очередной раз смотрю в иллюминатор и там, то ли земля, то ли облака, то ли море; а возможно все три составляющие слились в единое целое. Но мне не страшно от этого, мне не страшно смотреть в это маленькое окошко, которое будто ставит меня в какие-то рамки. Мне спокойно, потому что я знаю, что для меня рамки – это я сама. И вообще для каждого.
В распоряжении у меня есть именно столько времени, сколько мне нужно. Это значит, что полет заканчивается именно в тот момент, когда мне станет скучно или неуютно в железной коробке. Наверно в (кабинке?) у пилота в такие моменты загорается красная лампочка…или щемит сердце.
И вот, происходит эта самолетная обыденность: меня просят привести кресло в вертикальное положение, просят пристегнуть ремень и стюардесса предлагает леденец с этой ее улыбкой. Ее улыбка еще одна интересная сцена: я гадаю, долго ли они надевает эту маску? Может быть, она минут 10 стоит за той занавесочкой синего цвета и собирается с мыслями, говорит себе: »только не сорвись». Мне каждый раз ее жаль, но и очень любопытно.
Мы садимся. Я на месте, путь проделан, можно познакомиться со всеми жителями этого города, можно с ними раззнокомиться, можно выбрать все такую же, типичную для меня ветхую гостиницу. Можно устроить перерыв. Я так и делаю, все происходит довольно человечно и даже задушевно.
Но я всегда знаю: У меня самолет. У меня небо.