<…> приснился страшный сон, будто бы я в Семёнове, только он ещё гаже и ужаснее, чем в реальности, помню ещё, что меня рвало в раковину какой-то зелёной тиной, а ещё ко мне приставал какой-то парень. В общем, сон противный и жуткий, я даже проснулась от страха.
<…>
У Юли сначала никого не было дома, мы попили чайку со смородиновым вареньем, поболтали, я под её руководством сделала косорылого бумажного журавлика. Потом приехали родители с абсолютно счастливым Сашей, он носился из комнаты в комнату, кидался на диван, спотыкался, кричал, громко смеялся, а Юля кружилась вокруг своей оси, держа его за ноги, катала на спине и всё такое, так что ребёнок под конец от счастья и укачки начал натыкаться на косяки. <…> Чтобы отвлечься, решила поиграть с ребёнком: только-то и сделала, что объяснила, как называются собачьи части тела, и имитировала звук работы машинного двигателя, возя по полу пластмассовым грузовиком, - а так Саше понравилась, что он чуть ли не плакал, когда я уходила. О, а ещё мы ели очень вкусное мороженое, пока сидели с ноутбуком, - не простой пломбир, а какой-то чертовски вкусный.
<…>
Женя всё жаловался Гр. на работу, достал из заднего кармана брюк кучу бракованных анкет (или как называются эти бумажки, которые заполняешь при покупке симки), стал разъяснять интересующемуся Гр. что да как да где ошибся. Потом Гр. их сжёг. И мы оттуда ушли. Проводили Марину, пошли за четвёртый. Мы с Гр. говорили о чём-то серьёзном: кажется, начали с "Хроник Нарнии", затем перешли на веру в рай-ад-бога-мистику-судьбу, а закончили разговором о вузах и будущем в целом. Гр. рьяно убеждал меня поступать на журналистику, пытался внушить, что, по сравнению с простыми смертными, я пишу очень хорошо. Убеждать он умеет, с его-то уверенностью в себе. Пока мы болтали, Рома хмурился и молчал, но даже этот его насупленный вид не испортил мне удовольствия, полученного от разговора с Гр.
<…>