Честно сказать, я чувствую, как все уходит. Ощущаю каждую минуту, и поэтому не на шутку задумываюсь о времени вообще и о времени, как общее, неизменное составляющее нашего обихода. И я задаю много вопросов. Даже слишком. Почему мы должны что-то начинать, если это все равно обречено на конец? Почему я не могу жить свободно и свободой жить? Почему нас с рождения пытаются впихнуть в рамки, из которых мы потом по молодости пытаемся выкарабкаться, а потом и вовсе забиваем, забываем и детей растим также. Почему взрослые дети не играют с маленькими детьми? Почему маленькие дети хотят быстрее вырасти из своего "беспретензионного" возраста? Почему я как мистер Эй и горжусь этим? Почему мы все не такие? Почему я так боюсь тебя, Время? Ведь мне не тридцать и у меня нет пунктика на морщинах, складках на животе и попе. Нет "просто" друга, которому, разве что путем алгебраической прогрессии можно высчитать возраст собственный. А геометрической нашу разницу. Я не мужчина предпенсионного возраста, которого бросила жена и который тихо попивает Jack Daniels у себя в одинокой гостинной и смотрит "Основной инстинкт", а в туалете у него постер Шэрон Стоун. Нет, это все не я. Но я все равно боюсь тебя, Время. И этот страх вне всяких критерий и относительностей. Он статический. Его можно разве что заглушить хорошей дозей снотворного или ночью бессоной с мальчиком. Поцелуями и сигаретой, историями и шахматами. Но у меня беда, у меня жизнь под откос. Зацикленность - мое первое Я. Я уже рассказывала. Слюной тоски изойдет сердце (привет, Артюр), если я не переживу, передумаю и приду к решению. Я перечитала всего Эйнштейна, Маха, Ньютона, Лейбница. Я почти обесслила и сдалась.
Увези же меня к морю, к теплу и бризу. Я так изголодалась по запаху зрелых персиков на столе и открытоу настежь окну, развивающейся занавеске. По французской речи на углах и марципанам в открых уличных лавках. Я так извелась в этих дождливых прибалтийских переулках и арбатах мощеных камнями. Я пропила все деньги и сломала все ногти. Проговорила все слова. Скормила душу чайкам и случайным мальчикам. Попрощалась со всеми сердечно и благородно, поднялась на пятый этаж и заперлась. Я настолько сломалась, что нет конца этому тексту. И еще, возвращаемся в Брайдсхед?