Вчера умер мой любимый писатель Рэй Брэдбери. Это как-то странно, знаете, ведь книги всё ещё стоят на полках, с закладками и подчеркнутыми фразами, а их автора уже нет. Брэдбери умер в 91 лет, писал свои прекрасные произведения, будучи взрослым человеком, но когда я читала их, мне всегда казалось, что их написал ребенок. Я узнавала в героях себя, а ещё они давали надежду. Что может быть ценнее?
Любимые рассказы.
1. "Калейдоскоп".
«А я? — думал Холлнс. — Что мне делать? Как, чем теперь искупить ужасную, пустую жизнь? Хоть одним добрым делом искупить бы свою подлость; она столько лет во мне копилась, а я и не подозревал! Но теперь никого нет рядом, я один — что можно сделать хорошего, когда ты совсем один. Ничего не сделаешь. Л завтра вечером я врежусь в земную атмосферу и сгорю, и развеюсь прахом над всеми материкам». Вот и польза от меня. Самая малость, а все-таки прах есть прах, и он соединится с Землей».
Он падал стремительно, точно пуля, точно камешек, точно гирька, спокойный теперь, совсем спокойный, не ощущая ни печали, ни радости — ничего; только одного ему хотелось: сделать бы что-нибудь хорошее теперь, когда все кончено, сделать бы хоть что-то хорошее и знать — я это сделал…
«Когда я врежусь в воздух, я вспыхну, как метеор».
— Хотел бы я знать, — сказал он вслух, — увидит меня кто-нибудь?
Маленький мальчик на проселочной дороге поднял голову и закричал:
— Мама, смотри, смотри! Падучая звезда!
Ослепительно яркая звезда прочертила небо и канула в сумерки над Иллинойсом.
— Загадай желание, — сказала мать. — Загадай скорее желание!
2. "Синяя бутылка".
Так вот, значит, чего на самом деле хотят все люди? Это и есть их тайное желание, запрятанное так глубоко, что о нем не догадаешься? То, к чему их бессознательно тянет? Вот, значит, чего безотчетно ищет, используя для этих поисков и собственное чувство вины, каждый человек? Он ищет смерти. Конца сомнениям, мукам, нужде, одиночеству, безнадежности, страху-конца всему.
Напряжение мгновенно его покинуло. Телу стало удивительно прохладно, потом-удивительно тепло. Он знал, что скользит по бесконечному звездному склону вниз, во тьму, пьянящую, как вино. Теперь он плавал в синем вине, и в белом вине, и в красном. В груди у него горели свечи и крутились огненные колеса. Он почувствовал, как от него отделяются руки. Почувствовал, как улетают ноги, - вот забавно! Он засмеялся. Не переставая смеяться, закрыл глаза.
Впервые в жизни он был счастлив.
Синяя Бутылка упала на холодный песок.
3. "Идеальное убийство".
По ту сторону оврага я остановился на лужайке перед домом, где родился.
А потом поднял несколько камешков и сделал то, чего не сделал никто, ни единого раза, за всю мою жизнь.
Я бросил эти камешки в окно, за которым встречал каждое утро первых моих двенадцати лет. Я прокричал свое имя. Голосом друга я позвал себя выйти играть в долгом лете, которое осталось в Прошлом.
Я простоял ровно столько времени, сколько другому, юному мне потребовалось, чтобы вылезти из окна и ко мне присоединиться.
Потом быстро, опережая зарю, мы выбежали из Гринтауна и помчались, благодарение Господу, помчались назад, в Сегодня и Сейчас, чтобы пребыть там до последних дней моей жизни.
4. "Р - значит ракета".
"Когда я тебя снова увижу, ты будешь уже мужчиной… "
" Никому ни слова… "
" Я буду ждать, Крис… "
Все это - пробкой в сердце, и никак не хочет уходить, и плавает перед глазами…
Я подумал о своей мечте. Лунная ракета. Теперь она уже не будет частицей моей души, моей мечты. Теперь я стану ее частицей.
Я все шел, и шел, и шел, чувствуя себя совсем ничтожным.
В ту самую минуту, когда я подошел к управлению, стартовала вечерняя Лондонская ракета. Она всколыхнула землю, и всколыхнула и наполнила сладким трепетом мое сердце.
5. "В дни вечной весны".
Я знал: все кончено. Я гибну. С этой минуты будут только прикосновения, вкушения яств, язык, алгебра и логика, чувства и жесты, поцелуи и объятия - водоворот, который поймал меня и засасывает в глубину. Я знал, что погиб навеки, и не жалел. Но на самом деле жалел - и смеялся и плакал одновременно, и ничего нельзя было поделать, только обнимать ее и любить, безоглядно и самозабвенно, всей душою, всем телом.
Я мог бы и дальше вести войну против родителей, против школы, против еды, против того, что написано в книгах, но я не мог противиться этой сладости на моих губах, этому теплу под моими руками, этому новому запаху.
— Кларисса, - плакал я, обнимая ее, и глядел невидящими глазами через ее плечо и шептал: - Кларисса, Кларисса!
И ещё немного:
"Здравствуй и прощай", "Все лето в один день", "Они были смуглые и золотоглазые", "Каникулы", "И грянул гром", "Мне грустно, когда идет дождь (Воспоминание) ", "Время уходить", "О скитаниях вечных и о Земле".
Любимые повести.
1. "451 градус по Фаренгейту".
Не требуйте гарантий. И не ждите спасения от чего-то одного - от человека, или машины, или библиотеки. Сами создавайте то, что может спасти мир, - и если утонете по дороге, так хоть будете знать, что плыли к берегу.
2. "Марсианские хроники".
— Что ты так всматриваешься, пап?
- Я искал земную логику, здравый смысл, разумное правление, мир и ответственность.
- И как - увидел?
- Нет. Не нашел. Их больше нет на Земле. И пожалуй не будет никогда. Возможно, мы только сами себя обманывали, а их вообще и не было.
3. "Вино из одуванчиков".
— Том! – И тише: – Том… Как по твоему, все люди знают… знают, что они… живые?… – Хорошо бы так, – прошептал Дуглас. – Хорошо бы все знали.
4. "Смерть - дело одинокое".
Ничего у вас не выйдет! И знаете почему? По двум причинам. Первое - я не одинокий, я не заблудшая овца, не причисляю себя к неудачникам. Я добьюсь успеха. Буду счастливым. Женюсь, у меня будет прекрасная жена и прекрасные дети. Я напишу кучу замечательных книг, они будут нарасхват. Вашим требованиям это никак не отвечает. Так что вы, несчастный шут гороховый, не сможете меня убить - со мной все в порядке. Понятно? Я собираюсь жить вечно.
5. "Надвигается беда".
Ночной плач поездов, заблудившихся между станциями, потерявших память о пункте отправления, забывших, куда ехать; они вздыхают печально и пар из их труб тает над горизонтом. Они уходят. Все поезда, всегда.
Любимые высказывания.
Я не пытаюсь описать будущее. Я пытаюсь его предотвратить.
Творчество должно опьянять Вас. Только тогда реальность не сможет Вас уничтожить.
Безумие относительно. Все зависит от того, кто кого запер в какой клетке.
Фантастика — это архитектура наших мечтаний, и наши книги будут вдохновлять наши следующие поколения мечтателей.
Никогда не подвергай сомнению чудеса, когда они происходят.
Спасибо за все чудеса.