Яков Полонский.Грузинская ночь.

Грузинская ночь - я твоим упиваюсь дыханьем! Мне гак хорошо здесь под этим прохладным навесом, Под этим навесом уютной нацваловой [1] сакли. На мягком ковре я лежу под косматою буркой, Не слышу ни лая собак, ни ослиного крику, Ни дикого пенья под жалобный говор чингури [2] . Заснул мой хозяин - потухла светильня в железном Висячем ковше… Вот луна! - и я рад, что сгорело Кунжутное [3] масло в моей деревенской лампаде… Иные лампады зажглись, я иную гармонию слышу. О боже! какой резонанс! Чу! какая-то птица - Ночная, болотная птица поет в отдаленья… И голос ее точно флейты отрывистый, чистый, Рыдающий звук - вечно та же и та же В размер повторенная нота - уныло и тихо Звучит. - Не она ли мне спать не дает! Не она ли Напела мне на душу грусть! Я смыкаю ресницы, А думы несутся одна за другой, беспрестанно, Как волны потока, бегущего с гор по ущелью. Но волны потока затем ли бегут по ущелью, Чтоб только достигнуть предела и слиться с волнами Безбрежного моря! - нет, прежде чем моря достигнуть, Они на долину спешат, напоить виноградные лозы И нивы - надежду древнейшего в мире народа. А вы, мои думы! - вы, прежде чем в вечность Умчитесь, в полете своем захватив мириады Миров, - вы - скажите, ужель суждено вам Носиться бесплодно над этою чудной страною, Так страстно любимою солнцем и - выжженной солнцем! [1] Нацвал - деревенский староста. (Здесь и далее подстрочные примечания, кроме специально оговоренных, принадлежат Я. П. Полонскому.) [2] Чингури - струнный инструмент. [3] Кунжут - растение.