Начинаю выкладывать и заодно дописывать третью часть!
Лена.
Глава 22. Помни меня.
Сколько уже прошло времени? Две недели? Интересно, чем он занят? Наверное, сидит сейчас в своей милой квартире с новой девушкой и смеется…
-Гонцова!!! Хватит летать в облаках! Работай с классом, - вытащила меня из дум Жанна Романовна. Это моя классная руководительница. Она милая, конечно, но думать о таком замечательном прошлом гораздо интересней зарубежной литературы двадцатого века.
В школе закончились занятия. Я поплелась домой. Трамвай ждать долго, поэтому я спустилась в метро.
Народу было немного, мало кто спешил. Я учусь далеко от дома. Живу я на «Чистых прудах», а школа у «Новых Черемушек». Достав наушники, я оглянулась. В вагоне сидело только четыре человека. И тем лучше. Метро раньше было моим любимым местом, потому что здесь всегда очень разные люди встречаются! Это было моим фетишом: смотреть, наблюдать за всей этой толпой и думать об их жизнях. Однако сейчас я равнодушна к этим телам, ведь у меня у самой слишком много проблем.
Вы спросите меня, много ли я думаю о недавних событиях? Странный вопрос. Постоянно! Каждую минуту! Даже во сне я не прекращаю думать о нем. Но больше всего я волнуюсь, когда вспоминаю ту пламенную ночь, те сильные руки, тот утренний свет, пробудивший меня… А когда я думаю о тех глазах, о том дыхании, меня уносит далеко-далеко. О, это коварное чувство!
Я должна вам поведать об одном факте. Вы еще помните Веру Ивановну? Она рассказала о случае в аэропорте Жанночке (мы так называем классного руководителя). Жанночка любит наш класс всей душой. Когда она подозвала меня и сказала, что хочет поподробней узнать о том парне, я впала в ступор. Я заплакала и уткнулась носом в грудь учительницы. Какой же милый человек была Жанна. Она словно ангел с небес разговаривала с людьми. Ей было далеко за тридцать, мужа и детей у нее не получилось завести, поэтому было понятно ее прекрасное отношение к школьникам. Ее любили все: и учителя и дети. Она была, вероятно, очень красива в ранней молодости; ее глаза вызывали бурю эмоций, лицо, всегда напудренное, выражало консервативность и мягкость во всем. Жаннетт, так мы иногда называли ее, посмотрела на меня со сладостным и томительным чувством.
-Ты его любишь?
Я молчала. Что я должна была ей сказать? Только вот я уже приготовилась открывать перед ней свою душу. Это единственный взрослый, который будет знать все. Даже мои родители не знают о том, что я вообще встретила в Берлине Страйфи и провела с ним почти все время. А на Жанну я могла положиться – она не из болтливых.
-Лена, я отойду на минутку, а ты посиди в классе. Я тебя обязательно выслушаю.
Тогда я осталась в кабинете одна.
Апрель! Окна в классе были распахнуты. Дождь уже закончился, ветер начал нежно трепать молодые листья деревьев, долгожданные лучи солнца пробились сквозь облака. Одним словом весна только начинала свое торжество на троне годового правления, беря в руки цветы и свежие листья. Небо постепенно очищалось от злокачественных туч, облака поднялись высоко в небеса, птицы взлетали с каждым разом все выше и выше, тем самым доказывая миру, что весенний праздник жизни настал и пора выходить из своих зимних убежищ. Они будто кричали: «Дайте свободу своим чувствам! Летайте и давайте летать своей душе!» Вот что говорили эти птицы.
Мои размышления прервались с приходом Жанны. Она села за свой стол, пригласив меня сесть напротив ее. Когда она разглядела, что я плачу, то немедленно сказала прекратить это.
-Я точно могу на вас положиться? Ни родители, ни учителя об этом не узнают? – спросила я так тихо, что учительница придвинулась к столу еще плотнее.
-Ну, Лена! Конечно, я никому ничего не скажу, и ты это прекрасно знаешь. Давай, рассказывай!
Когда я начала свое повествование, выражение лица Жаннетт стало несколько сморщенным, будто она понимала меня всю, будто она прожила все эти чувства за меня или вместе со мной. Но свой рассказ я начала не со встречи в парке, а с того момента, когда узнала группу Cinema Bizarre. Я рассказывала все подробно, не упуская ни одной мелочи.
И вот я начала описывать встречу с ним, с Анди. Я передавала все: биение сердца, вдохи и выдохи в унисон, эти пламенные и страстные поцелуи, обнимание до дрожи во всем теле. Все это Жанна Федоровна слушала внимательно и жадно, проживая и впитывая в себя каждое мое слово. Но когда дело дошло до интимного момента, я умолкла. Я не могла рассказывать чужому человеку то, с каким чувством и с каким наслаждением лишилась девственности с двадцати двухлетним парнем.
-Почему же ты замолчала?
-Я не могу вам дальше рассказывать. Это очень личное…
-У вас был секс? – невозмутимо спросила женщина.
-Это было лучшее чувство в моей жизни! – я ударила кулаком по столу и заплакала с новым порывом чувств.
-Хорошо, хорошо. Всю ночь вы были вместе, а что было дальше?
-Дальше, - выдавила я, - А дальше весь день я его не видела, да и не хотела видеть. Вечером этого же дня он встретил меня у гостиницы. Оказывается, он ждал меня там весь день. Мы поцеловались у всех на виду. Девчонки набросились на меня с расспросами, и на следующий день я опоздала из-за них на прощальную встречу с ним, - я рассказывала теперь уже скомкано, поскольку слезы не давали мне свободно разговаривать.
-И вы больше не виделись? – растроганная моим рассказом спросила учительница.
-Если бы! Когда мы уже были в аэропорту, он нашел меня, и мы долго обнимались, целовались, не могли оторваться. Андреас даже чуть не заплакал, когда меня позвали. Вот и конец…
Наступило долгое и томительное молчание. Жанна переваривала всю информацию и вдруг спросила:
-Он признавался тебе в любви?
И тут я вспомнила тот момент, когда мы лежали оба в постели, обнаженные и абсолютно растаявшие.
-Да. Мы оба сказали друг другу это.
-Ох, бедная, ты моя, богатая. Несчастная, ты моя, счастливая… Как я тебя понимаю. Но должна сказать тебе одно: время не лечит. Это миф, дым. Ничего не залечит твою рану так, как другая любовь. Или продолжение этой любви.
-Вы не понимаете! Просто мучительно ждать того, чего в принципе случиться не может!
-Еще как понимаю! Лена, запомни – жизнь не прерывна! Ее нельзя делить на части типа «было» и «стало». Не смей повторять моих ошибок, верь мне. Жизнь не такая плохая штука, если ее как можно реже начинать с нуля. Иногда бывает очень нужно вспомнить то, что когда-то будоражило твой разум и сердце.
-Но как я могу жить дальше, если мои мысли далеко не здесь!
-Я тебя умоляю: доживи до конца учебного года, напиши все контрольные, а там хоть сорвиголова! Мой совет – как получишь дневник с оценками, сразу поезжай к нему. Адрес помнишь?
-Да.
-Ну, вот и отлично! Только не плачь, всю тушь уже растерла…
Вот так и закончился наш с ней разговор. Я твердо решила ехать в конце мая к нему.
Анди, ты только помни меня…
Ты только жди меня, моя любовь…
