пока с тобою живы мы, среди крови и льда, среди забвения любви в беспамятстве труда на наших рваных рукавах истлела свастика, а можно было в дураках смотреть на облака. прозрачной бабочкой душа в пыльце надежд поднимется домой спеша над чернотой одежд, лишь тело в землю пролилось стаканом молока ему так мало довелось смотреть на облака. под страхом собственных смертей в желании быть мы, слезы будущих детей через края готовы лить. простите нас за слабость дум, за то, что глубока печаль кровавых луж,