Кстати, еще об одном друге, который хочет стать писателем. Он никогда не бывает подавлен – в том самом возрасте, когда человек просто обязан сладко страдать юношеским максимализмом – беспредельно радоваться и огорчаться, двигаться вперед – он умудряется казаться то ли стариком, то ли младенцем. Хочется пуститься в шаблон – сказать, что он провоцирует своей пассивно агрессивно позицией, но это будет не совсем правдой, свою злость мой друг прятать не умеет. Раздражает в нем то же, что и во многих молодых людях – от своей беспомощности он хвастается только лишь желанием творить. Кажется, что в синтетический век и этого достаточно, да только никакого желания у него нет – сейчас будет игра в рекурсию, но вы, ради бога, поверьте – он желает желать. Однажды он меня очень разозлил – и ко мне пришла гениальная идея. Совершенно серьезно, выбрав подходящий момент, я ему сказал:

– Ты никогда не станешь писателем.

Друг мой растерялся. Это очень, очень интересно! Только не думайте, что он смутился самим моим вердиктом. Сейчас снова матрешка – он вдруг расстроился потому, что вся моя интонация говорила о том, словно я хочу разозлить его горькой правдой – а ему не злится никак. Короче говоря, он расстроился только тому, что его не расстраивает перспектива ничего не написать – вроде бы он должен, должен чувствовать хоть что-то, только ничего он не чувствует. Честно, он очень растерялся – поделом, мне кажется.

Вообще, все что я у него читал – брожение в голове, игра интонаций, подражание умному заигрыванию писателей двадцатого века, а на деле – ерунда. Однажды я копался у него в ноутбуке, наткнулся на какой-то опус и спросил: «Что за ерунда?». «А это я так, с клавиатурой баловался», ответил он. А когда он пишет стихи, страдающие дурным и выдуманным романтизмом, то, честное слово, просто балуется рифмой.

Да, между прочим, я бы мог вообще ничего не читать -- у него тупой взгляд, этого достаточно. Да и не друг он мне, это я так, к слову.