Я стою в этом нелепом и жутко холодном озере, держа на руках эту смешную девчонку, и пытаюсь понять её нелепую метафору. Всё, завтра же записываюсь в общество анонимных алкоголиков.
И то, что я совершил великий эмоциональный нырок, еще не решает наши проблемы. Я только собирался спросить у неё, зачем она появилась на благотворительном вечере, да и вообще в мою жизнь, но почувствовал, как она снова обхватила мои бедра ногами. И я, возможно, как-то отреагировал бы на её действия, если бы не замерз так сильно.
- Пойдём, - шепнул я ей в шею. Она задрожала и сжала меня сильнее, кивнув, и я понес её на берег. Она разомкнула свои объятия, и мне потребовалось неимоверных усилий, чтобы не уронить её, потому что мне было чертовски холодно. Но я просто… Мудрая женщина сказала Тебе больно. Ей больно. Так исправь это. И я исправлю. Чего бы мне это не стоило. И начну с того, что больше не причиню ей боль, никогда.
Но что сейчас? Её зубы отбивали чечетку от холода, и я заметил пиджак Найла на песке. Как бы я ни хотел не видеть её в нём, но у меня не было другого выбора, я не хотел, чтобы она умерла от переохлаждения. Поэтому я поднял пиджак, надел его на неё и прижал к себе покрепче. Я слышал хлюпанье её кед, пока надевал свои туфли от Марка Джейкобса, радуясь, что, по крайней мере, они спасены. Таня или кто там, не помню, купил мне мой смокинг от Миссони, будет в бешенстве, узнав, что с ним стало, но сам бы я себе никогда не простил, если бы испортил свои туфли.
Обняв Анну, я пытался согреть её своим несуществующим теплом, пока мы шли по направлению к отелю.
- Ммф, - произнесла она, и я резко остановился и повернулся к ней лицом.
- Слишком далеко, - проговорила она, стуча зубами, и её дыханье полностью заволокло мой разум, почти лишая чувств.
Может, это спиртное так на меня подействовало, не знаю. Но я точно знал, что мне нужно согреть мою девочку как можно скорее.
- Может, мне лучше понести тебя? – спросил я, пытаясь скрыть дрожь в голосе.
- Нет. Это глупо. Просто давай пойдём побыстрее, - прошелестела она, поэтому я обнял её за талию, пытаясь не обращать внимание на то, что пиджак Найлера был гораздо мягче моего.
Пока мы тащились до Горацио, моё тело уже практически онемело от холода, а мозги просто кипели от потока мыслей. Что сейчас будет? Стоил ли мне сказать что-то о пари? Черт, что бы сделал на моем месте этот правильный сукин сын? Но не Найл, нет. Макквин? Неа. Горацио? Чтобы сделал этот льстец мой предок?
Я такой идиот, черт возьми.
Чертов замерзший идиот.
Задний вход Горацио был освещен огнями от Рождественских гирлянд, висящих на деревьях, и горящими лампами по периметру. Я остановился возле первой лампы, подумывая о том, чтобы отлепить от себя руки Анны, чтобы она погрела их о лампу. Но потом решил всё-таки завести её в отель и согреть её всю, и быстрее.
- Мистер Малик? – услышал я голос одного из посыльных, когда мы заходили через французские двери. Я видел разодетых жителей Кеневилла, которых я тихонько обошел, ведя Анну к служебному лифту.
- Мне нужен ключ от моего номера, - сказал я, как придурок надеясь, что он знает, о чем я говорю. И, конечно, он знал, так как сразу же рванул к менеджеру отеля. Я нажал кнопку вызова лифта и привалился к стене, притянув Анну к себе.
Посыльный примчался с ключом, и я вытащил свой бумажник и достал оттуда несколько мокрых купюр и дал ему. Он спрятал деньги в карман, никак не отреагировав на то, что они мокрые.
- Мне нужно два халата, чистые полотенца…
- Уже несут, Мистер Малик. Я взял на себя смелость и распорядился, чтобы их немного нагрели для вас, - сказал Джимми, точно, его зовут Джимми.
- Превосходно, Джимми.
Он кивнул.
- Что насчет завтрака, сэр? Вам принести что-нибудь?
Завтрак? Дьявол, сейчас же уже, наверное, четыре утра.
- Кофе и блинчики, - прошептала Анна мне в грудь. Она провела носом по моей мокрой груди, отчего мои соски затвердели. Я усмехнулся, а затем кивнул парню, отпустив его.
Двери лифта раскрылись, и как только мы зашли, я сразу же нажал пятый этаж.
И тишина.
Чертова тишина. Я почувствовал болезненное покалывание, когда кровь снова начала приливать к моим конечностям, и тепло постепенно возвращалось к моему телу, но в отличие от той ночи, теперешнюю боль сопровождало удивительное ощущение надежды.
Она пришла.
Чтобы это могло значить?
Но это может подождать. Потому что рядом со мной была девочка, о которой нужно позаботиться.
Каким-то образом мы добрались-таки до моего номера.
Это второй по величине номер в отеле. Полагаю, что мама до сих пор занимает самый большой номер этажом выше. Думаю, что номер Рейчел тоже находиться на нашем этаже, но Анне не обязательно об этом знать.
Я пытался вставить ключ, но у меня никак не получалось, и тогда я почувствовал теплую руку Анны, которая меня успокоила – быстро войдя в номер, я сразу же принялся её согреванием.
- Кка-ко-го д-дьявола? – сказала она, стуча зубами. Теперь, когда я мог видеть её хорошо при свете, я заметил, какая бледная и мокрая она была, лишь темные брови и горящие глаза показывали признаки жизни.
Я не ответил, а стал стягивать с неё мокрую одежду, начиная с проклятого пиджака Найла.
- Зейн…
- Анна, тебе нужно согреться, - перебил я её. Она посмотрела на меня с открытым ртом, но потом закрыла его, кивнув. Я встал на колени, судорожно стягивая её мокрые джинсы, которые просто прилипли к её ногам, и растирая её замерзшие ноги. Черт. Как я мог такое допустить? Мои безответственные и абсурдные действия никогда еще не приводили к таким последствиям.
Наконец, мне удалось раздеть её и завернуть в большое полотенце, затем я включил душ, позволяю пару заполнить всю ванную комнату.
- А ты не должен… - она посмотрела на меня долгим взглядом. Я быстро снял с неё полотенце и поставил её под горячие струи воды, усмехнувшись, когда увидел, как она закрыла глаза, позволяя теплу окутать её тело. Она содрогнулась, полагаю, из-за неприятных покалываний по всему телу. Она резко открыла глаза и посмотрела на меня; и мы стояли и смотрели друг на друга, она, полностью обнаженная и такая божественная и я, в своём испорченном смокинге за четыре тысячи долларов.
- Сначала ты. Пожалуйста, позволь мне позаботиться о тебе, - прошептал я. Это даже была не просьба, а скорее мольба. Пожалуйста, Анна, позволь мне в этот раз всё сделать правильно.
Она опустила глаза и кивнула. Я просто стоял и смотрел на неё. Я хотел убедиться, убедиться в том, что она действительно согрелась, хотел увидеть, как её кожа порозовеет. Но неожиданно я почувствовал себя озабоченным подростком и отвернулся.
- Я слышу, как твои зубы стучат, - сказала она, и я посмотрел на неё снова.
Её тело не было совершенным. Она не была идеальна. И я уже видел её обнаженной, но не нагой, мокрой и в то же время такой дерзкой. И дело было даже не в том, что я завелся (что уж греха таить), я просто изголодался по ней. Потому что это были самые долгие и самые ужасные 24 часа в моей жизни, когда я думал, что она ушла от меня, оставив меня навсегда.
Она медленно повернулась. Вода стекала по её плечам и груди, оставляя длинные мокрые дорожки, и я не удержался и провел по ним пальцами, которые сразу же начало покалывать от возвращающихся ощущений.
Она была слишком худой, за исключением бёдер, которые были слегка непропорциональны талии, но всё равно идеальны, для моих рук. Она было невысокой, но не такой миниатюрной, как Эви; её темные волосы не были мелированными, ярко коричневыми, рыжеватыми или с каким-то другим оттенком.
Анна была очень хорошенькой. Нет не идеальной по стандартным меркам красоты, но для меня она была идеальной. И я не знаю, смогу ли я когда-нибудь перестать постоянно пожирать её глазами. И я уже не говорю о том, о чем я думаю, когда вижу её.
Особенно сейчас. И это она еще не взяла в руки мыло и не исполнила одну из моих сексуальных фантазий. Черт.
- Малик, - вздохнула она, выжимая волосы. Она глянула через плечо, но не заманчиво или игриво, а скорее умоляюще.
- Быстро залезай ко мне, пока я не позвонила в 911. А то ты скоро точно свалишься. И к тому же об этом узнают наши отцы, и тогда нам точно несдобровать, - сказала она, а затем, сексуально улыбнувшись, повернулась ко мне спиной.
Я смогу, повторял я себе. Я смогу сделать это, и никакого секса. Пока. Секс – это причина, по которой всё это произошло.
Я быстренько снял свой промокший пиджак и кинул его на пол. Затем брюки, носки, а затем послышался чей-то стук.
Раздраженный тем, что нас прервали, я пошел открывать дверь, обнаружив за ней посыльного Джимми с подносом и полотенцами и халатами в руках. Я улыбнулся, потому что этот парень знал свою работу, я позволил ему войти, указав, куда нужно поставить поднос, и взял у него теплые полотенца и халаты. Я дал ему нашу мокрую одежду, чтобы он привел её в божеский вид, и также ещё чаевых, ожидая, пока он, наконец, свалит отсюда. К его чести, он даже не моргнул при виде парня, чей портрет висит на стене в галерее славы внизу, стоящего перед ним лишь в мокрых боксерах. Полагаю, что и раньше в Горацио случались какие-нибудь подобные ситуации.
Ладно, сейчас не время об этом думать, нужно как можно скорее вернуться к Анне. Но сейчас мне уже не казалось это таким легким, как было раньше, мне нужно было найти какой-то предлог, чтобы войти туда к ней.
Ну, мне тоже нужно согреться, а воду нужно экономить. Точно, ведь воду нужно экономить, ведь так?
О боже, с каких пор для меня стало проблемой просто принять душ с красивой девушкой?
Но тут я осознал, что мне стоит сделать три шага, и я окажусь в ванной, где сейчас Анна, стоит в душе, обнаженная, и я никогда так в жизни не нервничал. Теперь, когда я уже был практически трезв, по сравнению с тем, что было час назад, всё начало проясняться с неимоверной скоростью.
И чертово пари.
Рейчел.
Гардероб.
Чертов Найлер.
Совет Мисс Мими.
Совет Колиин.
Совет Эви.
Её совет.