- Что ж, мать твою. Тогда нас всех обдурили.
- Тебя нет, - сказала я тихонько, - Эви даже не знает о твоих чувствах.
- Зейн знает. И он согласился трахнуть её. И к тому же, Ла Анна, он не знал о твоих чувствах, так же как и Эви не знает о моих, поэтому, в любом случае, как бы неприятно это не звучало, но здесь нет виноватых. Просто…просто мы такие, какие есть.
- Я знаю это, - сказала я.
- Дьявол. Я не знаю, кого мне винить за это? Зейна? Ни за что. Он мой чувак. Я сидел в первых рядах, наблюдая, как он становится таким, каким он стал…я часть этого. Когда он заключал это пари, оно строилось всего лишь на сексе, что для Зейна никогда не было проблемой. Эви? Нет. Она тоже часть этого мира.
- Я знаю.
- Ты слишком хороша для этого места, - сказал Найлер, и часть меня была с этим согласна.
Мы молчали, пока Гарри, наконец, не решил разрядить обстановку и включил радио, я коснулась губами своих колен, изредка бросая обеспокоенные взгляды на Найла, потому что ему тоже было больно.
Неожиданно, Гарри выключил радио и развернулся ко мне, его глаза светились, как будто он только что узнал, что слухи о том, что Tupac жив, подтвердились.
- Что? – спросила я.
- Малик как сутенер. Он зависит от секса…
- Огромное спасибо за понимание, Гарри…
- Заткнись и послушай меня. Найл прав. Ты не вяжешься с этим местом. Так же как и Найлер.
Это привлекло внимание Найла, и он поднял бровь, посмотрев на Гарри.
- Да, ты зависаешь с нами, брат, но ты никогда реально не вступаешь в игру. Ты никогда не относился к этому как Коффи, или Малик, или Томлинсон, или Эви, или я.
- Я пас, - произнес Найл усталым голосом.
- Ну. Разве ты не догоняешь, к чему я веду?
- Нет, - сказала я, закрыв глаза и надеясь, что он поскорей скажет, что хотел сказать.
- Мы же, как в молодежной драме, придурки. И каков исход в такой ситуации?
- Гарри, твою мать, скажи, наконец, что ты хочешь сказать, - сказал Найл, высунувшись из окна.
- Двое лучших друзей, страдающие от неразделенной любви, отвергнутые другими – но в конце они, наконец, понимают, что, возможно, они были не правы, и что это были не те люди, которые им нужны. И что они двое созданы друг для друга. Они, в конце концов, понимают это, целуются, и все живут долго и счастливо.
- Ты намекаешь, что я и Найл…
- Не намекаю, говорю прямо.
После этих слов, мне стало неуютно в машине.
Найл молчал, а я наблюдала за ним краем глаза.
На нем не будет костюма от Мисс Мими, потому что он ушел оттуда из-за меня.
Он никогда не говорил мне, что делать с Зейном, он просто слушал.
Его предал Зейн.
Ему было больно из-за Эви.
Гарри прав, мы оба как пятое колесо.
Мне было больно, и я совсем запуталась, черт возьми.
Неужели, любовь к кому-то должна быть такой сложной и болезненной? Разве она не должна быть легкой?
Такой же легкой, как вишневый джин – а не жесткий, вызывающий рвотный рефлекс скотч…
Я смотрела на мой стакан из-под Slurpee, валяющийся в ногах у Гарри.
Зейн бы никогда не позволил мне оставить пустой стакан из-под Slurpee в его Кадиллаке, хотя я даже не подумывала о том, чтобы оставить его в машине у Найла.
Зейн бы никогда не стал добавлять скотч в Slurpee.
Дьявол, кого я разыгрываю – Зейн никогда бы не стал пить Slurpee.
Найл подвинулся на сиденье и включил радио, и я заметила у него на пальцах мозоли от гитарных струн.
Я смотрела, как его песочного цвета волосы небрежно упали ему на глаза, когда он поднял окно, и в первый раз заметила, что несколько прядей на его шее слегка завивались.
Он медленно выдохнул и слегка повернул голову в моем направлении, когда заметил, что я смотрю на него.
Уголок его рта слегка приподнялся, но потом его улыбка исчезла, и он переключил свое внимание на дорогу.
Найлер?