Пролог. Глава1 . Глава 2 . Глава 3 . Глава4. Глава 5 . Глава6 . Глава7. Глава8 . глава9. Глава10.

Глава 11

POVАнна

Я как идиотка моргнула, уставившись на свою мать. Знаем ли мы с Зейном друг друга? Я знала, что он великолепный пианист и что у него зеленая зубная щетка. Я знала, что во время сна он может скидывать с себя покрывала, а еще я доподлинно знала каких размеров его член. Я знала, что он очень тоскует по своей матери. Я знала, какая у него любимая песня, знала, что он может изображать животных с помощью теней на стене. Он никогда не ужинал раньше 6:30 – это я тоже знала. Я знала, какой на вкус его язык, я знала, как он может шептать на ушком по утрам. Я знала, каким шампунем он пользуется. И еще я знала, что несколько дней назад в его постели была Рейчел Коффи… А это значило, что я не знала о нем ничего… - Анна, что означает твое молчание? Это что какой-то протест? Когда ей было семь, она объявила протест против брокколи и… -

Никакого протеста, - улыбнулась я, выдвигая стул.

— Ну… так…ты знаешь Зейна? – вновь спросила Роуз, переводя взгляд в его сторону.

— Никак нет, - ровно ответила я, схватив бокал с водой. Я старалась смотреть куда угодно, только не на Зейна.

— Вы что ни разу не видели друг друга в школе? – настаивала Роуз. На ее лице читалось явное разочарование, а я неожиданно обрадовалась тому, что она приехала лишь на время погостить.

– Я была уверенна, что вы двое знакомы…

— Ну, на твоем месте я бы тоже так подумала, но мы не знакомы. Я услышала, как хрустнул лед у Зейна во рту, но все равно не смогла заставить себя посмотреть ему в глаза.

— Вам следует поближе познакомиться. Кстати, Брианна, он настоящий красавец, - заметила Роуз, обращаясь к матери Зейна, забывая обо мне, словно меня здесь и не было.

— Я знаю, - согласилась она. Я сосредоточилась на том, чтобы смотреть только на Брианну. – Он лучшее, что мне принес этот брак. Ну, помимо удовлетворения оттого, что я была первой женой Кайса.

— Я слышала, что он женился на Тане Кросс, - проговорила Роуз, ее глаза снова были устремлены к Брианну.

— Так и есть, и, Боже правый… это до того смехотворно…

— Ты кажется с ней нянчилась когда-то?

— Чтобы заработать очередной скаутский значок, - рассмеялась Брианна. – В любом случае, у девочки ужасный вкус. Видела бы ты, во что она превратила мой дом. Пока они насмехались над Таней, Викторией и еще одной женой Кайса, чье имя я не расслышала, я сидела, уставившись на столовые приборы. Мои пальцы скользили по ободку бокала, пока я сдерживалась, чтобы не рассмеяться или не расплакаться над всей ироничностью ситуации, в которой я сейчас находилась. В ту ночь, когда придя к окну Зейна, я увидела Рейчел Мою-личную-Немезиду-мое-личное-проклятье-причину-моей-сексуальной-неудовлетворенности-претенциозную-принцессу-и-психованную-сучку-в-кашемире Коффи в комнате Зейна, на нашей заветной постели, прикасающуюся к его …моя территория… fuck В ту ночь, после всех моих слез, зароков и клятв, после того, как я смерилась с тем, что со мной просто поиграли, что влюбилась в школьного бабника, что открылась единственному человеку, которому мне следовало доверять меньше всего… fuck… В ту ночь я сделала единственную разумную вещь, которая пришла мне в голову. Я позвонила маме. Да-да, я позвонила своей матери и в слезах рассказала ей о своем разбитом сердце, о том, что сама я тоже сломлена, я рассказала ей все об Зейне и Рейчел, рассказала о том, что все эти люди были насквозь фальшивыми ублюдками. И каков был ее ответ?

— Я еду в Кеневилл.

Это заявление стало для меня настоящим шоком. Она не была в Кеневилле с тех пор как покинула город на четвертом месяце беременности. Я настаивала на том, что ей вовсе не обязательно приезжать, она же настояла на том, что приехать ей просто необходимо. Роуз заявила, что научит меня выживать здесь, жизнь в стиле Кеневилла, а потом пробормотала что-то про то, что знала, что летнего лагеря будет недостаточно, а затем что-то добавила про бессердечного ублюдка, который разбил сердце ее малютке. Напоследок она добавила, что вылетает первым же рейсом, и попросила ни о чем не волноваться… Мама возвращалась к себе домой. Когда она наконец-то приехала, я начала ее умолять о том, чтобы она не заставляла меня идти в школу. Бросив в сторону отца разочарованный взгляд, она сказала, что мне вовсе не нужно возвращаться в школу, по крайней мере, до тех пор, пока я не буду подготовлена… что бы это не значило…она понимала, в каком я состоянии. Моя мать выросла в Кеневилле, но также провела значительную часть своей жизни за его пределами, в том мире, который я так хорошо знала… Она как никто другой знала, какими ужасными могут быть здешние обитатели, она знала, как определить, кому стоит доверять, а кому нет. Она прекрасно знала, на каких принципах осуществлялись взаимоотношения в этом обществе… Всю следующую неделю она говорила о том, что мне необходимо спрятать свои слабые стороны, говорила о том, какой именно вилкой едят салат, говорила о том, почему нельзя влюбляться в мальчиков из Академии… За исключением тех случаев, конечно, когда ты богаче их или выше по социальной лестнице. Но я ее не особо слушала. И, несмотря на все ее усилия, я все еще была неспособна вернуться в школу и столкнуться там с Зейном или с Рейчел. Все еще не была способна. Под конец недели, я сообщила своей матери, что с меня хватит, и что я хочу домой, в Аризону. На что она незамедлительно заметила, что в Аризоне по-прежнему до смерти скучно, а здесь у меня может быть весьма веселая и разнообразная жизнь, если только я научусь жить по их правилам. Она никак не могла понять, что я вовсе не хотела понимать их правил, я не хотела становиться холодной, расчетливой сучкой, я просто хотела уехать от всего этого подальше. Меня унизили… Я не сомневалась, что они вдоволь посмеялись за моей спиной, насмехаясь над тем, как легко затащить в постель новую девчонку. Меня тошнило от одной мысли, от одного воспоминания о ее пальцах вокруг его… и от того, что он делал с ней своими пальцами все это время, что меня не было в его кровати. У меня начинали дрожать губы, когда я представляла себе, как они смеялись над всем, что я рассказывала Зейну, над каждым моим необдуманным словом, над каждым секретом, который я по глупости рассказала ему. Хорошее образование не стоило такого унижения, и уж конечно оно не стоило моей прямоты и честности. Я бы никогда не смогла стать одной из них, такой же жестокой, двуличной, способной на предательство. Просто не смогла бы. Поэтому, услышав в конце недели от своей матери, что мы идем на встречу с ее давнишней подругой и ее сыном, я рассмеялась над ней.

— Ты хочешь меня с кем-то свести? – едко спросила я. – Не ты ли говорила мне, чтобы я никогда…

— Анна, я не говорю, что тебе следует влюбиться в этого парня! Но я слышала, что он просто великолепен, а что как ни легкий романчик с великолепным парнем поможет излечиться от неразделенной любви? Кроме того, встречаться с ним довольно престижно. Я уверена, что он может предложить тебе гораздо больше, чем тот ублюдок, который разбил твое сердце.

— Мне не нужен великолепный парень. Мне нужно…

— Тогда просто следи за тем, как я флиртую.

В этот момент я неожиданно поняла, почему моя мать является обладательницей своей репутации. Наконец, она пригрозила мне, что если я не пойду с ней, то в понедельник я отправлюсь в школу. Она победила. И вот я сижу за этим столом.

— Ну, я благодарна всевышнему, что Зейн разумнее своего отца в вопросах, касающихся женщин, - сказала его мать. – У него нет перед ними обязательств. Кайсу видимо нравиться выплачивать алименты. У моего мальчика перед глазами хороший пример такого, как поступать не следует. Люби их, а затем расстанься. Никаких обязательств. Это же просто финансовое самоубийство. Я закусила губу, чтобы не фыркнуть на ее слова. Хотя должна признать, она хорошо знает своего сына.

— Знаете, ваша дружба кажется маловероятной, - я попыталась сменить тему. Мне не хотелось слушать об отношении Зейна к обязательствам. Еще меньше мне хотелось разрыдаться, прежде чем нам подадут салат. Зейн фыркнул, и я инстинктивно повернулась в его сторону. Это я зря. Его печальные глаза сверлили меня. Интересно, как долго он пялиться в мою сторону. Его подбородок выглядел как камень, так сильно он стиснул зубы. На лбу лежала выбившаяся прядка волос. -

По-моему причины их дружбы очевидны, - заявил он, откидываясь на спинку кресла, делая глоток из своего бокала со скотчем.

— Да ну? Просвети меня, пожалуйста, - попросила я, приподняв бровь. Он поставил свой бокал на стол и ухмыльнулся.

— Ну, одна из них подросток–пьяница, какой была моя дорогая матушка, использовавшая все свое очарование, свежесть молодости для того, чтобы заполучить выпивку в барах на окраине города, несмотря на свой юный возраст. Понимаешь Анна, если вся остальная молодежь отрывалась по выходным, Брианна не расставалась с бутылкой в течение всей недели. Я постараюсь привести аналогию. Если все девушки города ходили с распушенными волосами только по субботам, волосы Брианны были в таком состоянии постоянно, что совершенно неприемлемо. Существуют определенные стандарты, в конце концов. Что дальше… ну мы все знаем Роуз, что сейчас сидит перед нами, и младше мою мать всего на три года. Так вот она воспылала какими-то чувствами к парню, который ни на одну ступень ниже ее по социальной лестнице. Честно говоря, я не знаю, зачем ей все это было нужно, но смею предположить, что это был ее собственный маленький бунт… Чтобы это ни было, у каждой из них были свои причины ошиваться на окраине города. Скотч и парни с голубыми воротничками. Ну, вот мы и нашли основу столь прекрасного, хоть и далеко не священного союза, - сказав все это, он замолк. Взяв со стола свой бокал, он смотрел на него какое-то время, а затем одним глотком выпил все, что в нем оставалось.

— Да, ему палец в рот не клади, - заметила Роуз, прерывая неуютное молчание.

— В самом деле, - согласилась Брианна. А потом две подруги начали сильно хихикать.

— Анна, будь веселее, - сказала мама, толкая меня в плечо. – Знаешь Зейн, моей дочери просто необходимо хорошо и длительно…

— Мама! - зашипела я на нее, в то время как Зейн чуть не подавился кусочком льда.

— Вообще-то я собиралась сказать, что тебе нужно прогуляться, - подмигнула она мне, хотя мы обе прекрасно знали, что она вовсе не о прогулке говорила. От смущения я стала красной как помидор. Брианна с Роуз снова начали хихикать, только в этот раз надо мной, а Зейн вопросительно приподнял брови, посмотрев на меня.

— Возможны вы и правы, мисс Хотчкинс. Анна выглядит очень напряженной. Анна, чем ты была так занята в последние дни, что выглядишь такой уставшей, а? - Я молча, сверлила его глазами, не желая быть вновь униженной. Брианна и Зейн уставились на меня, ожидая моего ответа, а Роуз, покопавшись в сумочке, достала сигару ручной работы.

— Позвольте мне, мисс Хотчкинс, - обратился Зейн к моей матери, его голос был мягким и вкрадчивым. Как же быстро изменилось его настроение: вот он смотрел на меня непонимающими глазами, ожидая моего ответа, а в следующее мгновение становиться заботливым и флиртует с моей матерью. Я все еще не могла поверить, что была такой идиоткой. И до сих пор мне с трудом верилось в его низость, несмотря на то, что я только что увидела своими глазами. Проклятый хамелеон. Его талант играть с людьми был просто сверхъестественным. Неуверенный, ранимый и любящий в один момент, а уже в другой сексуальный, словно пума, которая среагировала на приманку. Я даже не хотела знать, каким же в действительности был Зейн Малик. Моя мать поднесла сигару к губам, затем Зейн поднес простую серебряную зажигалку и зажег кончик ее сигары. Его пальцы и пламя от зажигалки находились рядом с ее лицом, пока она прикуривала сигару.

— Спасибо, - пробормотала Роуз, наклоняясь к нему еще ближе. Брианна усмехнулась.

— Не за что, - ответил он, его губы едва шевелись. Он не отодвинулся от Роуз даже после того, как погасил пламя.

– Вы здесь настоящая легенда, мисс Хотчкинс.

— До сих пор? – спросила она, выдыхая дым в лицо Зейна. Втянув дым, он ухмыльнулся. Какого хрена он творит?

— Хмм. Далеко не каждый осмелиться добровольно отказаться от денег и влиятельного имени, - сказал Зейн, медленно передвигая хрустальную пепельницу к моей матери.

— Ну, у меня была весомая причина, согласен? – проговорила Роуз низким голосом, кивая в мою сторону.

— Действительно. Ваша дочь также великолепна, как и Вы, - согласился Зейн, медленно переводя взгляд с моей матери на меня. Я прикусила язык, чтобы не ответить ему. Ничего не замечающая Брианна прикончила очередной стакан виски и подняла руку, пытаясь позвать официанта. Зейн и Роуз перебрасывались добродушными взглядами. Я начала ерзать на стуле, усиленно пытаясь удержаться от того, чтобы не убить кого-нибудь из них. Когда официант, наконец, к нам подошел, он поинтересовался, что мы желаем заказать на ужин. Я помахала рукой – у меня пропал аппетит, впрочем, та же участь постигла и мой голос.

— Дорогуша, я здесь не для того чтобы есть, а для того, чтобы пить Скотч, - заявила Брианна. Зейн с Роуз также проигнорировали официанта.

— Анна, как тебе Кеневилл? – спросила у меня Брианна, слегка покачиваясь на своем стуле.

— Если откровенно, то здешнюю погоду я ненавижу, а что касается местного населения, то большинство из них, по-моему, весьма поверхностны и лживы, - резко ответила я. На лице заиграла неповторимая улыбочка ее сына и она подняла свой бокал.

— Ох, Роуз, она мне определенно нравиться, - рассмеялась Брианна.

— Хмм, - пробормотала Роуз. – Да, Анна действительно всегда была очень вольна в своих суждениях, что, однако иногда выходит ей боком. Небольшие проблемы с молодыми людьми, - заявила она, слегка размахивая рукой. Господи.

— Проблемы с молодыми людьми? – уточнил Зейн, уставившись на меня.

— Да… похоже один маленький ублюдок решил поиграть…

— Мама, не надо…

— Нет, пожалуйста, продолжайте, - попросил Зейн, усмехнувшись в мою сторону, а затем повернувшись к моей матери.

— Анна, позвонила мне вся в расстроенных чувствах из-за какого-то идиота, который разбил ей сердце…

— Мама, я не говорила, что…

— Конечно, говорила. Ты сказала, что влюбилась в него…

— Ну, надеюсь он по крайней мере был не плох в постели, - заметила Брианна. – Нет ничего хуже, чем разбить свое сердце из-за человека, который не способен удовлетворить тебя в кровати. Это единственное о чем я сожалею, вспоминая Кайса.

— О, никакого секса у них не было, - ответила Роуз на замечание подруги. – В случае моей дочери яблочко упало далеко от дерева… или же парень просто гомосексуалист.

— А? – слова моей матери явно задели Зейна.

— Зейн, меня конечно долго не было в Кеневилле, но если мне не изменяет память, юноши из Академии никогда не затягивают…

— Может быть, он заботился о ней, - сказал Зейн, слегка пожимая плечами. Какого черта?

— Тем больше причин, для того чтобы…

— Не обязательно, мисс Хотчкинс. То что парень оттягивал этот момент вовсе не означает, что он гей… может быть он просто хотел… может быть он ждал более подходящих обстоятельств. Брианна удивленно посмотрела на сына и расхохоталась.

— Ох… Зейн, я уже и забыла какой ты шутник! – смеялась Брианна.

— Думаю, настало время для той самой прогулки, - сказала я, резко поднимаясь с места. Я прекрасно знала, что он последует за мной, но к черту все, уж лучше так, чем сидеть здесь, смотреть на его игру и снова быть униженной, но теперь на глазах моей собственной матери. Слегка отдалившись от них, я услышала, что Зейн также извинился и встал.

— Не делайте ничего из того, чего бы я не стала делать, - хохотнула Роуз.

— Или из того, что она делать бы стала, - рассмеялась Брианна. Я остановилась на террасе перед отелем, совершенно игнорируя холодный дождь, поливавший меня и Зейна, который стоял всего в двух дюймах за моей спиной. Все кругом было залито дождем и нам негде было сесть, было холодно. А я чувствовала себя униженной и несчастной и была благодарна дождю, который заливал мое лицо, смывая тем самым мои слезы. Я услышала какое-то шуршание позади себя, а потом его пиджак опустился на мою голову. Я резко повернулась к нему лицом, потому что в конце концом это единственное, что мне оставалось. Я начала задыхаться. Я ожидала увидеть его ухмылку, суженные глаза, что-нибудь, чтобы доказывало бы, каким он был сукиным сыном. Но ничего из этого я не увидела. Он стоял передо мной весь мокрый, в белой футболке, так как его пиджак все еще был над нашими головами. Глаза нахмурились в непонимании, волосы намокли и спадали на глаза. А рядом стояла я, последняя идиотка, потому что любила его несмотря ни на что. Наконец он заговорил.

Парт ІІ ( х )