На столе лежат две конфеты: с орехом и без. Вчера, когда мы о них разговаривали, мама сказала, что ей нравятся с орехами, а я сказала, что мне тоже. Сегодня она съела другую, оставив мне ту, что с орехами. Орехи-мама, это, конечно, мило, но, допустим что это все абстрактное. В данном случае мама - благодетель, которая поступается собственными интересами ради счастья Полины. При том, если бы она этого не сделала, то мучилась еще хуже, чем оставшись без ореха. Ладно, она меня любит, ей простительно. Но если этот жертвенник - какой-нибудь Антуан, то он уж точно любит себя больше, чем меня, и, отдавая орех, он больше заботится о себе, чем обо мне. Во-первых, он думает, что он герой. Во-вторых, если мы вдруг будем спорить, например, о правильности теории Дарвина, то он может напомнить об орехе и сказать, что я неблагодарная свинья. А если не напомнит, то он опять герой, а я вздорная девчонка, ведь он для меня все, а я. Соня Мармеладова, а еще больше Дуня, меня раздражали невообразимо, ведь Раскольникову было бы намного легче, если бы его сестра не была такой эгоисткой и наконец перестала идти на всякие подвиги "ради него". Возможно, я сужу по себе, но это все - прекрасная возможность сказать самому себе о себе что-то хорошее. И этот, который сознался в убийстве старухи (не помню как называется), тоже. "Очищение через страдание" наверняка имеет еще и такой смысл. Пусть он говорит не о том, что он самый хороший, а о том, что он самый плохой, или такой же как и все, все равно мне везде слышится крик отчаяния: "ну почему, почему я лучше всех?". Возможно, этопофрейду.