Глава 20. Берн.
Я сел в машину Тило, и мы поехали в аэропорт.
-Depeche Mode? Обожаю, я вырос на их музыке, - спросил я, услышав знакомые ритмы.
-Я тоже люблю эту группу… Трудно тебе расставаться с Берлином? – тихо, тактично, без усмешек и давления произнес Тило.
-Не то слово. Думаю, я еще долго буду переживать по этому поводу, - сказав это, я задумался на неопределенное время.
Пока мы ехали, Тило не услышал от меня ни слова. Он ничего не спрашивал и понимал – мне тяжело. Я совершенно расстроился и огорчился. Мне становилось хуже с каждой секундой. Сколько связано с этим городом, этими домами. Пока я жил здесь, я сменил три квартиры, поменял множество знакомых, объездил все клубы, побывал в самых ужасных и грязных местах Берлина, познакомился с человеческими характерами, узнал жизнь и просто научился любить. Я с семнадцати лет здесь, я успел вжиться в этот город, выучить все улочки, знать номер каждого дома, несмотря на то, что часто был в разъездах. Конечно, было бы круто вернуться в родной Виллинген-Швенинг, но Берлин – это мое я. Я должен этому городу, я благодарен ему, но вынужден уехать, хоть и не навечно.
Мы приехали в аэропорт. Сдав багаж, пройдя регистрацию, мы прошли в нейтральную зону и зашли в Дьюти фри. У стойки с алкоголем я остановился. Мне сильно захотелось выпить водки или чего-то очень крепкого и обжигающего. Долго выбирая из предложенного ассортимента, я все-таки взял шнапс и прошел к кассе.
Я не совсем четко помню, как мы зашли в самолет, хотя я не пил, а вот что делалось в самолете можно меня и не спрашивать. Там я выпил почти весь шнапс и отрубился до окончания полета. Тило дико взбесился из-за того, что я не мог проснуться.
Нас каким-то образом довезли от аэропорта Берна до большого дома.
-Эй, ты меня слышишь? – несколько зло спросил Тило.
-Ага… - протяжно, с заплетающимся языком, промолвил я.
-Выходи! Ты, то есть мы, здесь будем жить.
Я чуть шире открыл глаза, вышел из машины и увидел огромную высотку перед собой. От изумления я даже приоткрыл рот. Чего только я не видел в других странах, но такой высоты… хотя нет, видел, в Нью-Йорке, и повыше. Но факт оставался фактом – я был удивлен.
-Я думаю, это не гостиница… - сказал я, неотрывно смотря на дом.
-Правильно думаешь. Это наша «штаб-квартира», - засмеялся Тило, -Вообще-то, это моя квартира, я здесь живу.
Ну, нет. Это не заменит мою маленькую классную квартирку в Берлине.
Мы зашли в дом. Поднявшись на двадцать восьмой этаж, у меня в голове как-то помутнело, вероятно, от шнапса, и я готов был упасть. Но Тило вовремя открыл дверь, и я быстро шмыгнул в квартиру, грохнувшись на кровать.
Я не долго спал. Выйдя из комнаты, в которую так беспардонно ввалился, я оглядел квартиру. Везде много света, пахнет цветами и мало мебели. Шкафов я почти не заметил. И где же мне раскладывать всю мою одежду? Заглянув в какую-то комнату, я обнаружил там Тило, раскладывающего вещи. Это была маленькая гардеробная. Она была действительно маленькой.
-Ты проснулся? Это хорошо, ты избавил меня от лишней работы. Разложишь свои вещи сам, а то я уже устал.
Промычав положительно в ответ, я пошел дальше осматривать квартиру. После гардероба была гостиная – большая светлая комната с громадными окнами от потолка до пола. Там был большой телевизор, два галимых кресла, кожаный диван, невписывающийся в интерьер, и куча каких-то побрякушек.
Идем дальше. Я заглянул в комнату, в которой расположился Тило, прошел на кухню (кухня была тускловатой и небольшой) и вернулся в свою спальню. Моя комната была темнее всех остальных, и я был рад этому. Я люблю темноту, а яркий свет угнетает меня. Шторы были цвета корицы, тюль, напротив, был светлым, как топленое молоко. Серо-зеленые обои своим мелким едва заметным рисунком напоминали размытый лесной пейзаж. Я подошел к окну, сквозь которое пробивались весенние лучи солнца, и увидел новый, графически сложный для себя город. Я привык из своего окна видеть маленький двор, весь усеянный зеленью и тишиной. А теперь я всегда буду видеть шумное шоссе с множеством куда-то спешащих людей, миллионы машин и груду стресса.
Но я рад каждой перемене в своей жизни. Перемены стимулируют.
