эпилог:
работу свою я люблю. среди поздравительных открыток, подаренных мне студентами, любимая у меня - полученная на день рождения в первый год работы: «дорогой брибодаватель! пиздавляем вас, мадам вашу мать!»
***
зимняя сессия.
огромный, выше двух метров, чернокожий студент сдаёт экзамен по языку специальности – география.
стоит перед комиссией у доски с картой мира. волнуется.
- болша часта баверхнасти зимыли пакырыта вада. вадами. брастите, вадой.
комиссия понимающе кивает.
- набрымер, ыздеси накодытса сивэра-лидавытный акиан.
африканский гигант водит указкой по верхнему краю карты.
- а скажите… - раздаётся дребезжащий голосок председателя комиссии, пожилой доцентши.
негр испуганно таращит глаза и замирает.
старушка-доцент роется в ведомостях.
- скажите, пожалуйста… - бормочет она, отыскивая имя студента.
находит.
студента зовут муддака бартоломэо мариа черепанго.
- скажите, - решает обойтись без имени председатель комиссии. – а почему этот океан называется именно так – северный ледовитый океан?
негр с минуту думает, разглядывая карту, потом переводит свой взгляд на окно.
за окном метель. мрачные январские сумерки. ночью обещали минус восемнадцать.
большие, слегка желтоватые глаза печально смотрят на комиссию.
- бадаму то иму холана. очин холана.
***
- как ваша жизнь в общежитии? что хорошего, что плохого?
студенты – китайцы, люди неприхотливые. особо не жалуются, некоторые даже довольны.
берёт слово самая старшая в группе – китаянка лет двадцати пяти, собирается поступать в аспирантуру.
- в общежитии у нас настоящее блядство! – с ходу заявляет она.
чуть не роняю мел. уж от кого-кого, но от неё не ожидал такого.
«послышалось», - думаю.
китаянка внимательно разглядывает меня сквозь стекла узеньких очочков и продолжает:
- блядство – очень важно. как вы думаете?
морда лица у неё при этом какая-то суровая. как на партсобрании.
всё ясно.
общага она и есть общага. соседки, русские дуры, научили, а мне расхлёбывать.
решаю увести её от скользкой темы и задаю отвлекающие вопросы.
нет, упёрлась и талдычит своё: «блядство», «блядство», «блядство»…
китайцев вообще трудно сдвинуть в нужном тебе направлении. а уж если их на чём-то зациклит – проще смириться.
- ли сяо! – говорю ей. – откуда вы знаете это слово?
ответ меня обескураживает.
- из здесь, - и поднимает толстенький карманный словарь. – вот, «блядство».
«обалдели составители совсем!»
– можно посмотреть? – беру у неё словарь.
смотрю.
отсмеявшись, объявляю следующее занятие – уроком по фонетике.
«братство» в общежитии у них большое, оказалось. братство.
***
китайские проблемы со звуком «р»… нет у них в языке такого звука, а в русском, как назло – полно. вот и получается у них - «тлаботать», «пливет» «блатья»…
фонетические упражнения студенты, конечно, выполнять не любят – скучно и нудно. а – надо. никто ж не обещал, что будет легко.
первого апреля захожу в класс и потрясаю номером «мк».
- слышали о последнем указе президента? – спрашиваю группу.
не слышали, конечно.
- теперь, согласно документу, любой человек, не знающий гимн россии, будет задержан и даже избит милицией за это. милиции дали право проверять знание текста гимна. на улицах будут останавливать и спрашивать.
группа притихла.
- ну, вам-то бояться нечего, - деланно зеваю. – вы-то гимн, конечно, знаете.
китайцы шушукаются между собой и наперебой начинают кричать:
- нет, мы не знаем!
- какой текст?!
- как петь?
- а вы знаете?
- скажите нам!
удрученно качаю головой, сокрушаюсь – как, мол, вы не знаете священного текста? живёте в стране и не знаете её гимна?!
по их лицам вижу, что напуганы крайне. уже пожили полгода в москве, насмотрелись всякого.
подхожу к доске. беру мел.
- записывайте.
начинаю писать первую приходящую в голову белиберду:
«россия – крупнейшая, братья, держава!
да здравствует дружная наша братва!
прекрасна и прямо, и криво, и справа,
как дрожжи на траве двора дрова!»
и в таком духе куплетов пять, экспромтом.
- переводить времени у нас нет. будем учить наизусть, чтобы в тюрьму не попасть.
надо было видеть их лица, как они языки ломали. потели, привставали с мест. но пели старательно, читали с выражением. перебивая друг друга. с надеждой на меня поглядывая. сорок минут – и восемь человек будто с детства самого рычать умели.
великая вещь – мотивация.
***
сижу в методкабинете, листаю газетки.
вбегает преподавательница, из пожилых.
- боже! – кричит. – он меня убьёт!
из коридора доносятся чьи-то вопли.
прислушиваюсь.
«я ни девичка!!!» «я ни девичка! ни девичка! я! ни!! де-ви-чка!!!» - надрывается кто-то мужским голосом.
выясняется, что студент-сириец не сделал домашнее задание. объяснил, что просто забыл. на что бабулька-коллега, не задумываясь о последствиях, хмыкнула: «ну, память-то девичья, да, саид?»
мужик-мусульманин этого не перенёс. выпучил глаза, изошёл пятнами и принялся орать. - я ни девичка! я мужчина! ни девичка! ни девичка!
никакие попытки объяснить, что просто идиома такая, успеха не имели. так и орал, пока самому не надоело. стоял в полуприседе, сжав кулаки, и орал.
горячий и гордый народ.
***
- я обезьяна сделаю, - говорит мне другой иранец. – верите? ведь если я сказал – обезьяна, значит – я обезьяна.
на всякий случай не спорю с чернявым бородатым мужиком. ему виднее.
лишь потом доходит, что он обещает о б я з а т е л ь н о сделать домашнее задание.
***
письменные перлы, которыми снабжают студенты – особая вещь.
здесь и глубина мысли:
«чем больше я изучать, тем я меньше много».
«уничтожать природу – задача важная. поэтому я хочу стать ветеринарном. моя сестра – тоже собака-врач. это важно для жить».
и особое видение нашей истории:
«ломоносов – великая учёный. толко он мог придумать такая трудная грамматика».
«командовал русской аримией генерал михаил кукурузов».
и просто своеобразный «олбанцкий»:
«все в моей семье говорят по франкодзу суки».
«я всегда педерил девушкам цветы иконведы».
«вчера с друзьями я выл в театре».
«я наблудил это в микроскопе».
и, наконец, моё любимое, из сочинения после просмотра фильма «брат».
«данила приехал в петербург к брату-мафии. там он встретил трамвай свету и полибил.»