П о утрам Гокудера был невыносим. Нет, его и днем-то тяжело было терпеть, но в ранние часы это было совершенно невозможно. Утро он встречал отборным итальянским матом, сбрасывая нагло визжащий будильник с прикроватной тумбочки. Проклиная тех, кто придумал начинать занятия в 9 утра, вылезал из одеяла, натягивал джинсы, путаясь в штанинах, не попадая застежкой в дырки на ремне. По дороге в ванную мстил за свое плохое настроение каждой вещи, попавшейся ему под ноги, которую сам же там и оставил. Варил себе кофе на кухне с сигаретой в зубах, сосредоточено хмурился, то и дело убирая пряди волос за уши. Гневно шипел, когда делал слишком большой глоток еще не успевшего остыть кофе. Прикончив чашку и третью сигарету, кинув хмурый взгляд на такое же хмурое утреннее небо, со вздохом вселенской скорби шел собираться в школу. Обвешивал себя немыслимым количеством побрякушек, рассовывал динамит куда можно и куда нельзя. Закинув сумку на плечо, Гокудера Хаято выходил на улицу, где, на протяжении всего пути к дому Десятого, продолжал желать мучительной смерти каждому, кто выглядел слишком жизнерадостно. А кто обладал самой лучезарной улыбкой в любое время суток? Правильно, Ямамото Такеши.
У мечника был приятный и легкий нрав, а потому никакие мелочи не могли испортить ему настроение. Во сне он улыбался - и просыпался тоже с улыбкой. Сладко потягивался и жмурился робким лучам солнца. Разминал мышцы после сна и шел в ванную в одном белье. Всегда пил молоко прямо из пакета, засыпая рис в рисоварку. Завтракал со вкусом, пытаясь вспомнить, запланированы ли на этот день какие-то контрольные. Полчаса искал по всей комнате учебники и тетрадки, собирая школьную сумку. Поиски заканчивались с переменным успехом, но Ямамото не переживал по этому поводу – всегда можно одолжить конспект или книгу у одноклассников, ему никто не отказывал. Одевался, безуспешно пытался придать свой прическе более опрятный вид. Махал на это дело рукой – той самой, на которой всегда красовалось синее кольцо Дождя Вонголы – и отправлялся в школу. Вернее, сначала не в школу, а к дому Тсуны, где уже подпирал собой стены хмурый и ворчащий Гокудера Хаято.