Глава 18. Правда глаза колит.
Я искренне всегда верил в то, что после черной полосы в жизни, сразу случается что-то хорошее, и уже во сне я начал ждать чего-то приятного.
Проснулся я от звонка телефона. Мне звонил один знакомый из студии звукозаписи. Его зовут Гарри. Хороший парень, но очень самонадеянный. Даже я так не могу.
-Эй, Андреас, у меня хорошие новости. Тут пришел один продюсер. Хочет заняться твоей карьерой. Имя просил не называть. И мне не важно где ты. Сейчас же беги в звукозапись! Ты обосрешься, когда увидишь, кто это! – и Гарри бросил трубку.
Продюсер? Мне, конечно же, очень хотелось посмотреть на этого человека. Эта важная персона может изменить всю мою жизнь.
Было около семи часов вечера, когда я выбежал из дома. Студия была не далеко, нужно было завернуть в следующий двор и пройти до последнего подъезда, а там и искать нечего. Я открыл дверь и зашел в студию звукозаписи.
-Гарри, ты где? Это я пришел.
Никого не было. Ну, как всегда этот засранец придумал какой-то розыгрыш, а я так надеялся! Но внезапно из-за двери показался чей-то очень знакомый профиль и длинные черные волосы, закрученные в хвост. Я действительно был до глубины души удивлен тем, кто это был. Сердце заколотилось и хотелось броситься на шею этому человеку.
-Ну что, Страйфи, я вижу, ты согласен, - мягко произнес знакомый голос.
-Тило! Тило Вольфф! Господи! Конечно! Ты еще спрашиваешь! Я так рад, - вырывалось у меня громко.
Тило рассмеялся и полностью вышел из-за двери. Сзади него слышались смешки Гарри и какие-то удары. Нахлынули воспоминания. Такие яркие были эти моменты: наш первый концерт, волнение перед каждым выступлением, орущий Тило в этой студии на нас всех, когда что-то не получалось, эта радость на его лице после гастролей с Леди Гага, множество разочарований и именно здесь, в этой студии, все случилось тогда, двадцатого января, здесь было принято решение о распаде, и сразу я вспомнил угасающий взгляд Тило и наши удовлетворенные лица. Мы были его детищем, его надеждой. Мы не смогли. Наша вина. Я заметно помрачнел и постарался улыбнуться.
-Что, ты вспомнил все? Я тоже немного взгрустнул, зайдя сюда. Но твоих горящих глаз при виде сцены я не забыл. Ты все еще хочешь выступать, а?
-Да, конечно. Конечно, хочу. Просто так много здесь было пережито. Мне совсем нелегко вспоминать все это. И, безусловно, я очень скучаю по сцене. Все бы отдал за один лишь концерт. Неужели ты снова поверил в меня? Ты не боишься, что все снова рухнет?
-Это маловероятно. Ты один, у тебя ничего не рухнет, тем более ты этого хотел.
-Но Тило…
-Да, я не собираю всех вместе. Ты будешь один. Ты же хотел распада, тебе хотелось сольной карьеры, ты не хотел делить сыр, полученный всеми из одной мышеловки. Анди, ты получал и так больше всех, теперь ты получишь все. Я иду на риск, но этот риск может хорошо окупиться, ты со мной согласен?
От этих слов все внутри меня сжалось, и я перестал натягивать улыбку. Сердце перестало радоваться приходу Тило, мне ничего не хотелось, какая-то неведомая сила превратила меня в порошок, я будто начал сыпаться. Совершенно опустошенно я смотрел в глаза этому человеку. Из-за двери показался Гарри и с легким сожалением смотрел на меня.
-Гарри, неужели все это выглядело со стороны именно так? – выдавил я.
Он вздохнул, хотел что-то сказать, но парень только покачал головой. Я усмехнулся.
Тило оглядел меня с ног до головы и спросил:
-Так ты хочешь работать со мной в одной команде, тебе нужна эта чертова сцена!? Давай без «концертов» обойдемся сейчас! Я все видел это в группе, все твои бесконечные капризы. Все это я уже видел. Ты хоть немного изменился?
-Без ребят я выступать не буду. Без них я никто. Смотри: я без дорогих шмоток, без макияжа, укладки. В этой жизни я никто и слишком много времени прошло, чтобы начинать все сначала одному. Люди ждут общего возвращения, им не нужен один я. Они хотят Cinema Bizarre, им хочется видеть нас вместе! А я один - никто! Понимаешь: никто. Это все так внезапно! Я думаю, что не вернусь один, мне нужна поддержка. Не твоя, а поддержка Карстена, Марселя, Ханса, Ромео, в конце концов! Полгода назад я был готов. Извини, Тило. Возможно, я слишком глуп, но интуиция подсказывает мне остановиться и жить по-другому.
—Ты хоть соображаешь, от чего отказываешься, идиот!? – сорвалось у Гарри, - Я же знаю тебя с девятнадцати лет! Ты никогда бы так не сказал. Сцена – это твое призвание. Ты осознаешь от чего и кого отказываешься? Такого шанса уже не будет.
Тило смотрел сморщенно, вниз, не поднимая глаз ни на миг. Гарри, взъерошив волосы, стоял и пялился на меня как сумасшедший. Я же едва дышал, прокручивал всю ситуацию и принимал решение. Я опустил голову, вздохнул и произнес:
-Я не смогу. Я стал слишком настоящим. Понимаешь, Тило, я стер ту маску, которую ты так навязывал мне. Я не смогу снова стать стервой, некоторые чувства заставили меня стать обычным, ничем не запоминающимся парнем. А голос… Ну, что голос? Голос это у многих есть. А ты, Гарри, глуп еще совсем. Иногда вся жизнь переворачивается, и начинаешь всего опасаться. Я не боюсь. Просто не хочу.
-Ты точно так решил? Я могу дать день все обдумать, если хочешь, - тихо, не поднимая головы, шепнул Тило.
Я закрыл лицо руками и ощутил такое отвращение к себе, что застонал.
-Я не знаю! Не знаю, чего хочу. Я хочу все и сразу: славы, денег, любви, спокойствия!!! Я – зверь, загнанный в клетку! Слишком много соблазнов. Я от чего-то отказываюсь и сразу жалею, боюсь. Мне нужна помощь, элементарная помощь, - закричал я. Мне стало больно и очень страшно. Задрожали пальцы, и я упал на колени, почти рыдая. Господи, что за испытания?
-Я даю тебе день на раздумья…
-Дня мне не хватит! – спохватился я, - Хотя бы два дня. Прошу.
-Через два дня я улетаю, планировал улететь вместе с тобой. Поэтому только один день, - твердо и угрожающе сказал Тило Вольфф.
-Хорошо. Я позвоню… - шепнул я и ушел.
