Простите, что так мало постила: с Времени не было, да и особых идей. Завтра все будет) А пока глава. Да прибудет с вами сила! (и да простят меня все, кто не хотел главу от моего лица :DDD я коварная) Просьба: понравилось - лайк. Если неудобно искать фанф в ленте, можете вбивать название в поиске (мы проставили теги). А еще у меня в блоге слева есть ссылка на список глав. Спасибо всем, кто читает, а особенно тем, кто комментирует. Мы любим вас: 3
____________________________________________________________________
ГЛАВА 29 ОТ МАРИНЫ ИБО НЕЛЬЗЯ ПРО НЕЕ ЗАБЫВАТЬ
Как же я люблю спать допоздна. Это, наверное, лучшее, что есть в нашей жизни. Каждый день просыпаться от мелодичного мужского голоса моего любимого англичанина… Да, да, я дала ему ключи от моей квартиры, чтобы он мог заходить, не разбудив меня, когда родители уходили на работу. И каждый день он кормил меня какими-нибудь вкусностями, которые приносил или готовил сам. Готовил он, кстати, вполне неплохо. И я постоянно пачкалась, как свинка, а он все убирал. Прям сказка, серьезно. Целыми днями он развлекал меня, я немного учила его русскому, а он помогал мне с английским. А еще он пролистал мой блог и блоги некоторых других девочек. Его реакцию на некоторые посты, а особенно на комментарии, которые я ему переводила, просто не описать. Вот и сегодня я, как всегда, проснулась от звуков на кухне, открыла глаза и увидела шапку Луи, лежащую на столе. Он снова здесь. Я улыбнулась, поднялась с кровати и, даже не переодев свою свободную оранжевую футболку, в которой спала, поплелась на кухню. Но обнаружила я там не только Томлинсона, но еще и Хорана. Он радостно поприветствовал меня, а я повисла на его шее, крепко обнимая. Я безумно любила этого парня еще когда не знала их, но сейчас, когда познакомилась с Найлом ближе, еще больше прониклась доверием и дружелюбием по отношению к нему. Луи обиженно сощурился и сложил руки на груди. Я, засмеявшись, отпустила Найла и, обвив руками тело Томлинсона, чмокнула его в губы.
— Найла ты встречала радостнее, - тихо проговорил он, отводя взгляд и изображая из себя несчастного. Я притянула его к себе и заглянула ему в глаза, мило улыбаясь, а потом снова поцеловала. Он тоже заулыбался, не в силах больше хмуриться, и шепнул мне на ухо: "Переоденься". Я оглядела себя: футболка и правда была очень короткой, еле-еле прикрывая ноги. Луи с ревностью поглядывал на мои ноги и Найла, я ухмыльнулась и убежала в комнату. Надев джинсы и обычную футболку и сделав на голове какое-то страшное подобие пучка, я совсем не выглядела "на все сто". Я была обычной. И совсем не понимала, почему Луи так носится со мной, ухаживает, тратит свое время. Хотя, времени у него сейчас было предостаточно – мальчики успешно отрепетировали большую часть программы, и менеджеры дали им отдохнуть. Да и тем более сейчас, когда только недавно за несколько минут были распроданы все билеты на их единственный концерт в России, появляться в центре для них было опасно. И я была до невозможности счастлива, что все свободное время Луи старается проводить со мной. Я даже рада, что заболела тогда. И плевать, что Томлинсон не знает, что это не просто простуда. Зачем ему, впрочем, знать? Я не умру, а значит, ничто существенно и не изменилось. Я быстрым шагом вернулась на кухню и плюхнулась на стул, требуя завтрака. Сегодня Луи порадовал меня булочками с какой-то сладкой начинкой, которая вытекала с краев. Я с жадностью посмотрела на выпечку и тихо произнесла, не отводя взгляд:
— Томлинсон, зачем ты это сделал? Я сейчас опять наемся и буду толстой и некрасивой. Вот что ты будешь делать со мной, такой жирной коровой?
Англичанин лишь ухмыльнулся и пожелал мне приятного аппетита. Ну и я, забив на фигуру, накинулась на еду. Мальчики присоединились ко мне, и вскоре мы все были умазанные вареньем и сахарной пудрой. В дверь неожиданно позвонили, и мы, грязные, но веселые, побежали открывать. На пороге стоял незнакомый мне мужчина, однако Луи сказал впустить его. Он представился. Его звали Кевин, и я еле сдержала смех, когда услышала это. Томлинсон тоже улыбнулся и пригласил Кевина в квартиру. Будто в своем доме, честно слово. Мужчина прошел в гостиную и, развалившись на диване, стал с интересом разглядывать нас. А, да, точно, мы ведь до сих пор чумазые. Я потащила мальчиков в ванную, привела там их и себя в божеский вид и, вернувшись в комнату, села в кресло. Кевин одобряюще кивнул нам и поднял тему, о которой я совсем не ожидала услышать:
— Итак, Луи и Марина, или, как вас уже успели прозвать фанаты, Малуи.
Мои глаза расширились, и я шокировано смотрела на менеджера. Он же игнорировал меня и смотрел в глаза совершенно спокойному Томлинсону. Его совсем это не волнует? Что за человек: когда ситуация обыденная, из него так и прут эмоции, а когда происходит что-нибудь из ряда вон выходящее, он надевает маску безразличия? Я внимательно следила за его лицом, стараясь не пропустить ни одной эмоции. Кевин продолжил:
— Реакция на вас была неоднозначной, но в принципе все не так плохо. Я разговаривал с Саймоном. – Я напряглась, испугавшись негативного вердикта. – Он считает, что вы хорошо смотритесь вместе. – Он лучезарно улыбнулся и немного тише проговорил: - Вам официально разрешено не прятаться. Орать на весь мир о ваших отношениях, конечно, не стоит, но все же скрываться тоже необязательно.
Я была в еще большем шоке. Это, безусловно, очень круто, но радости на лице Луи я не заметила. Он, конечно, улыбнулся, но это не искренняя улыбка, не та, которую я так привыкла видеть. Или мне показалось? Я перевела взгляд на Кевина, который искренне улыбался мне. Почему-то хотелось обнять его и поблагодарить, но я сдержалась и просто улыбнулась еще шире в ответ, ухмыльнувшись. Менеджер забрал Найла по каким-то делам, а мы с Лу остались вдвоем.
— Этот Кевин – крутой мужик, - не в тему проговорила я, закрывая дверь. Луи засмеялся:
— Ну, в его честь я и назвал голубя. – Мы засмеялись и прошли в комнату.
— Какие хорошие новости нам принесли… – Мечтательно пропела я и заулыбалась, как чеширский кот, но Луи не был таким радостным. Он лишь улыбнулся уголками губ и отвел взгляд, кротко кивнув.
— Все нормально? – Продолжила свой монолог я, касаясь руки Томлинсона. Он сжал мою ладошку в своей и, улыбнувшись и посмотрев в глаза, ответил:
— Конечно, малышка. Только вот, у меня к тебе просьба небольшая. – Я настороженно подняла брови и наклонила голову. Я чувствовала, что он не скажет ничего веселого. Его взгляд, тон, манера говорить, пальцы, сжимающие мою руку, подергивающаяся нога – все говорило о том, что он нервничает. А значит, ни к чему хорошему это не приведет. – Давай никому не будем пока говорить о наших отношениях?
Сердце пропустило пару ударов, а потом снова забилось в бешеном ритме. Что он только что сказал? Послышалось? Вряд ли. Я нахмурилась и отдернула руку. Луи лишь свел брови и закусил губу. В голову стали приходить странные и совсем не веселые мысли насчет такой его просьбы. Я решила не мучать себя размышлениями:
— Почему? – Говорить твердо? Не, не слышала. Голос сорвался совсем чуть-чуть, но Томлинсон заметил. Он изобразил жалкое подобие улыбки и уверенно произнес:
— Ну, а зачем афишировать? – Да, из него актер не намного лучший, чем из меня. Я шумно резко выдохнула и, сделав шаг назад, вложила все непонимание в реплику:
— Стесняешься меня? – Я хмыкнула и покачала головой. Луи подошел ко мне и хотел обнять, постоянно твердя: "Конечно, нет, дурочка", но в его словах я слышала лишь: "Причина в другом". И я судорожно пыталась отыскать эту причину. Может, он подумал, что я собираюсь кричать об этом на весь мир? Хвастаться и получать от этого удовольствие? Да кому такое вообще в голову придет? Я еще отошла от него, не давай прикоснуться, и снова окунулась в мысли. Не может быть, чтобы все это время он притворялся, что действительно что-то чувствует ко мне. Да и зачем? Скоротать время в чужой стране? Бред! Луи не такой, он был искренним со мной, он был собой. Или я придумала это сама? Откуда мне вообще знать, что это за человек, "искренний Луи"? В голове все перепуталось, и сейчас там была полная каша, но я все-таки предпринимала отчаянные попытки разложить все по полочкам. Что такого могут подумать фанаты, если увидят наши совместные фотографии? Он так беспокоится за свою репутацию? За свою публику? Не мог же он предположить, что все эти фанатки решат, что у нас что-то… Конечно! Я резко поднимаю голову, чем пугаю англичанина. Теперь все ясно. Ясно, но безумно больно.
— Ты просто не хочешь раздувать из этого скандал? Потому что считаешь, что оно того не стоит, да? Потому что для тебя это несерьезно, ясно. – Я прожигаю дыру в полу и слышу, как Луи пытается подобрать слова. Он в небольшом ступоре. Что, я попала прямо в точку, да? – Уходи, Луи.
Он лишь качает головой и подходит ближе.
— Не хочешь? Тогда уйду я. – Я резко разворачиваюсь и выхожу в коридор. Натянув пальто и сапоги, я выбегаю из квартиры. Томлинсон, видимо, сначала не верит, что я и правда уйду, поэтому растерян, когда я хлопаю дверью. Лифт приезжает на удивление быстро, я спускаюсь на первый этаж и, широко распахнув входную дверь, вылетаю на улицу. Льет дождь, и мои распущенные волосы развеваются во все стороны, но я не обращаю внимания. Слезы стоят в глазах, но я не хочу плакать. Все ведь несерьезно, черт возьми, зачем же плакать? Я сворачиваю, огибаю дом и, зайдя за небольшое здание, сбавляю шаг и уверенно иду вперед. Куда? Неважно, главное подальше. Главное, чтобы не нашел. Он скорее заблудится, чем выследит меня. Погрязшая в мыслях, я сталкиваюсь с группой молодых девушек и поднимаю голову. Они, видимо узнают меня, и громко с презрением твердят:
— Ах, это ты. Томлинсоновская шлюшка! Что он вообще в тебе нашел? – Они замечают мой потерянный взгляд и начинают обзываться еще более колкими фразочками. Я почти не слушаю, но не могу абстрагироваться полностью. Слова проникают под кожу, ударяют по сердцу. "Томлинсоновская шлюшка". Да, видимо, это я и есть. Нет, была. Больше не надо, больше не хочу. Девчонки, довольные проделанной работой, удаляются, громко смеясь. А я? Я не могу терпеть. Вместе с каплями дождя по щекам текут соленые слезы, я резко срываюсь с места и просто бегу. Я даже не вижу, куда. Перед глазами пелена, в голове слова тех фанаток и Луи. И его отсутствующий взгляд. Я вообще перестаю смотреть на дорогу, на повороте ноги подкашиваются, я лечу на асфальт, раздирая в кровь ладони и пачкая одежду и волосы. Сил встать нет, поэтому я отползаю на газон, еще покрытый снегом, опираюсь спиной о грязную стену дома, поджимаю ноги и головой утыкаюсь в колени. Слезы переходят в рыдания, я не могу это остановить. Я лишь громче всхлипываю и сипло завываю от отчаянности. Меня душит вся эта ложь и разочарование. Слышу перешептывание прохожих, слышу шаги и шум машин, редко проезжающих по улице, слышу жизнь, но не хочу слышать. Хочу уснуть. Ну, давай же, сознание, отключайся. Врач ведь говорил, что ты любишь перестать работать в очень стрессовых ситуациях. Сейчас как раз одна из них. Дай мне заснуть, дай мне отдохнуть от всего. Но нет, ты назло держишь меня в оковах реальности. Я слышу громкий частый топот и прерывистое дыхание, чувствую руки на своих плечах, слышу запах. Родной, любимый запах. Как он меня нашел? А главное, зачем? Он что-то говорит, но я не хочу вникать. Он пытается поднять меня, но, опять же, я не хочу вставать. Я ничего не хочу. Он все же приподнимает меня и берет на руки.
— Дурочка, дурочка, - все, что я слышу. Вряд ли он говорит именно это слово, но мой мозг выдает только это. Я пытаюсь настроиться на его голос, но теперь слышу: "Томлинсоновская шлюшка". Что же ты творишь, мое сознание? Так и с ума сойти недолго. Я забиваю на все и просто расслабляюсь. Я не чувствую ничего, совсем. Защитная реакция? Нет, это называется безысходность.