Я взял ее за руку. На этот раз она не одернула руку, она только отвернулась от меня. Я опередил ее, и провел рукой по ее щеке. Она не ответила мне ни чем. Я испугался и взял ее за обе руки: они были бледными и холодными, пальцы заметно похудели. Я поднес ее руки к своему лицу и начал всматриваться в них. На ее указательных пальцах были видны свежие рубцы, а на мизинце правой руки я увидел маленькие черные точки. Она, заметив мое удивление, небрежно засунула руки в карманы куртки:
—Это все от карандаша.
—От карандаша? Ты что, рисовать начала? - радостно воскликнул я и крепко поцеловал ее в щеку. Она поморщилась. - Что такое? Тебе это неприятно?
Я был удивлен.
—Да, - холодно ответила она, но в ее глазах я читал скорбь, - мне неприятно. Ты, кажется, хотел со мной о чем-то поговорить?
Она старалась быть неприветливой со мной: в ее манерах, жестах, в ее поведении я видел безразличие. Но по ее глазам я читал надежду, надежду на счастливое будущее.
—Зачем ты так со мной? - взмолился я. - Я не могу говорить с тобой, не понимая, как ты мыслишь! - я взвизгнул, и на ее лице промелькнула едва заметная улыбка.
—А ты как со мной? - все так же спокойно говорила она. - Теперь, ты не сможешь понять то, о чем я думаю, и как я думаю. Все очень изменилось. Если это все, что ты хочешь сказать, то я поеду - меня ждут.
С этими словами она развернулась, но сделав всего шаг, остановилась, ожидая моей реакции. Она все рассчитала, она знала, что я побегу за ней, она знала, что остановлю. Знала, что не уйдет.
—Даша! - кричал я, тряся ее за плечи. - Опомнись, прошу тебя! Мы будем счастливы вместе! Ты меня слышишь! Я был не прав, я признаю все свои ошибки перед тобой! Давай все забудем!
Я уже не помню, что говорил ей тогда. Помню, что молил ее простить меня, умолял вернуться. Но она ничего мне не отвечала, а только улыбалась, предвкушая вкус сладкой мести, за причиненную ей боль.
Наконец, она повернулась ко мне лицом. Она взяла меня за руку и приложила к своему лбу:
—Чувствуешь? Я очень волнуюсь, мне страшно, Кеша. Прости меня, прости.
Она отпустила мою руку и кинулась прочь. Через несколько минут я очнулся и попытался догнать ее, но было уже слишком поздно: она уже уезжала в последнем вагоне метро, с наполненными болью и слезами глазами.
Я еще долго бродил по городу, в поисках Даши. Что-то вселяло мне надежду, что вот сейчас, еще немного, и я снова увижу ее. Но все это были лишь мечты. Несбыточные мечты…
Наконец я нашел для себя выход, и им стало пьянство. Последнее, что я помню, это грязный пол дешевого кабака.