на пике никчемности я нахожусь, когда ясное осознание чего-либо не позволяет овладеть контролем. постоянно говорю "перестань отождествлять себя с сиюминутными состояниями". всё тщетно - излишняя впечатлительность застилает реальную видимость, заменяя ее суррогатной фикцией. впадая будь то в тоску, отчаяние, экзальтированную веселость или нарциссизм, я отдаюсь в полное подчинение этим состояниям. сколько раз засыпала под невыносимые вопли мыслей, рожденных порывом и тем не менее позволяющих себе принуждать меня ко всяким преступным гнусностям, последствия которых мгновение не сможет унести в небытие. какая несуразность лежать с кем-то в постели и думать "ну вот. у меня совсем никого нет. одна одинешенька" и ведь ничуть не смущает факт, что этого огромного одеяла сегодня катастрофически мало. моим эмоциям нет дела до перетянутого на другую сторону одеяла. или горлопаню "ненавижу это, ненавижу то. хочу сдохнуть", а на следущий день стоишь с огромной кружкой у окошечка, щуришься от солнца и на лице благородным клеймом отпечатывается улыбка. не смотря на цикличность этих выпадов настроения, так и не привыкла к ним и, наверное, никогда не привыкну. "вот она я. всю жизнь такой была и останусь" - думается мне в очередной агонии. а когда в новостях говорят о людях, которые в состоянии аффекта, зверским образом расправились с теми, кого любят всем сердцем, я не столько осуждаю их, сколько сопереживаю. всех преступников я называю не ублюдками, а бедняжками. бедные впечатлительные люди. каждый раз отдавая себя на добровольное растерзание порывистому чувству, совершаешь маленькое преступление. you've been hit by, you've been struck by a smooth criminal