Он живёт себе тихо, не жалуясь. Неприхотливо. Без трагедий.
Но с каждым годом, верятно, он все ближе к тому, чтобы во время школьного обеда сказать: "Представляете, я в 11 лет увидел, как человека препарировали. Кстати, хлеб передай".
Он живёт себе тихо, не жалуясь. Неприхотливо. Без трагедий.
Но с каждым годом, верятно, он все ближе к тому, чтобы во время школьного обеда сказать: "Представляете, я в 11 лет увидел, как человека препарировали. Кстати, хлеб передай".