Обещанные слюни-сопли. Писала и почти ревела. ПОЧТИ, ведя я-то сильная девочка, мда.
Просто щемило сердце и душу, хер знает, наверно потому, что тема такая паршивая и близкая. В общем, один из моих позорных рассказов в студию!
Небольшое предисловие от автора, которому, как всегда, захотелось повыебываться:
Так вот. Мои руки наконец-то дошли до этого… И пожалели. Вот случается такое, когда ты пишешь и пишешь, спокойно так, а потом слова, которые ты пишешь, начинают царапать тебе душу. Я стараюсь без пафоса, но по-другому не описать. Я вряд ли еще раз напишу что-то подобное, потому что такие темы проходят слишком болезненно для моих нервов. Все-таки, описывать свои взгляды на жизнь глубоко изнутри куда сложнее, чем тупо писать в блог… Короче, не буду строчить больших историй создания этого бреда. Просто я реально чуть не разревелась, когда писала. И ни под каким предлогом не хотела выкладывать это в интернет, а просто разослала кругу удачно подобранных лиц… Все-таки, пусть все это будет здесь. Вот он, взгляд изнутри. Во мне, наверное, комфортно.
Любви хочется, именно любви. И не такой, вроде крепких отношений, пары которых живут друг другом, нет. А умной любви, заботливой. Чтобы человек, что рядом, не просто любил, а учил. Учил жизни, советовал, все объяснял, объяснял до тех пор пока самому тошно не становилось. Чтобы спрашивал, что да как, рассказывал, почему не иначе. Не обещал, что все будет хорошо, а направлял на это. И чтобы верил в тебя, это, пожалуй, второе по счету из самого главного. Первое, чтоб понимал. А больше ничего и не надо, честно.
Так вот, о мужчине… Точнее, о мальчике «моей несбыточной мечты».
Я не буду описывать его внешность, ведь это действительно не важно. Потому что, если он будет ухоженным и подкаченным, тут никакие идеальные черты лица необязательны. Мы ведь еще не забыли, как это – любить душу?
А душа его будет серо-фиолетовой, прокуренной такой. На самом деле, я мечусь из крайности в крайность, но он будет курить, да, хоть это вообще не важно.
И он будет мне не парнем, а другом. Нет уж, спасибо, я не вижу отношений выше дружеских и никакой любви, никакой. Это злое и подлое чувство.
Назовем его q, потому что мне нравится эта буква. И так как он, увы, не живой, мы накажем его, и будем писать его имя с маленькой буквы.
Этот парень, ну, который q, будет принимать меня такой, как есть. И я знаю, что об этом мечтает каждая девушка. Но вот именно, что КАЖДАЯ. А раз каждая, то, значит, она не отличается исключительностью, м? И значит, принимать в ней нечего, если уж она такая, как все.
А я не такая, как все. И я не выебываюсь, а говорю чистейшую, как линзы в моих очках, правду. Моя «непохожесть», кстати, не раз подкладывала мне розовую хрюшку. Поэтому – все это не так круто, как кажется в современной прозе.
…Он будет встречать меня и спрашивать:
- Ну же, какая ты сегодня?
А я, обреченно вздохнув, отвечу:
- Многострадальная, грустная, как обычно, злая и холодная. И еще – хочу шоколада со словами вприкуску. Твоими словами.
И он улыбнется, сгребет меня в охапку и оттащит к себе домой. Мы ляжем валетом на его кровати, я завернусь в одеяло и буду жевать, рассказывая какую-нибудь фигню про нынешние похождения моих вымышленных наркоманских персонажей или переходя на серьезные темы, становясь чуть ли не великим философом… Но в таком амплуа я говорю стоящие вещи, да.
А q будет лежать и лежать на спине, смотря в потолок и изредка улыбаясь, почесывая затылок и покуривая раз в сорок пять минут. И я буду знать, сколько времени на часах, не видя их, потому что q курит каждый сорок пять минут. Ровно.
Потом он начнет лениво наставлять мне, что я зря строю из себя беззащитного ребенка, потому что на деле я злобная сучка, и ему людей жалко. И скажет, что все хорошо будет, по любому.
А я буду брыкаться и говорить, что «нееет, все плохо», а он посмеется над моей глупостью и начнет язвить, а я в ответ. И так долго-долго мы будем задевать друг друга за живое – мы ведь мастера в этом – пока я не пну его, а он не ляжет мне на живот.
А я еще взгляну на него так удивленно, типа мол «ты чего?» А q тупо будет лежать и улыбаться, изображая из себя кота.
И я забуду о своей дикости и с опаской проведу по его жестким волосам, расплывшись в иронической улыбке… Откинусь на спину и закрою глаза, нет, зажмурюсь, стараясь сдержать слезы.
А q не заметит, что ему, он достаточно беспечен, хоть и мечтает стать властелином мира или миллионером – в худшем случае… И он добьется этого, разбогатеет, уж я-то точно знаю. Этот парень не бросает слов на ветер. Он всегда добивается, чего хочет. Пусть, пока что по мелочи, но рано или поздно эта черта перерастет во что-то более сильное.
…Зажав до боли глаза руками, я начну шипеть:
- Свали с меня.
А ему плевать будет, этому q, он неловко поерзает по мне и, если я скажу что-то грубое, сильно укусит за талию.
А потом у него родится сестра, и он будет вытаскивать меня за подарками ей. А потом покупать два экземпляра детских книжек и дарить их - сестренке и мне.
Но я уже не буду настойчивым и глупым ребенком тогда, я буду более жесткой и злой, хотя и рядом с ним это будет смотреться как-то по-другому.
Я буду более занятой и начну сдерживать свои чувства, перестану заливисто хохотать. Буду строить из себя неприступную и холодную, более приспособленную к этому миру. А q плевать, он помнит и знает меня, и тащит изнутри все, что есть на самом деле: немного циничная сволочь вкупе… Не будем обо мне, здесь я второстепенный персонаж.
А вот q. Он все равно будет, как раньше, затаскивать меня к себе жаркими летними вечерами, когда его родители с сестрой уезжают на дачу, а мои работают, смотреть фильмы. Не важно, какие фильмы, важно, что он будет укладывать разъяренную меня к себе на плечо, а я буду рычать и брыкаться.
Потом он напьется, не знаю, я, возможно, тоже, выйдет на балкон и ляжет там на подоконник. Тогда на улице уже станет холодно и небо посинеет, покрывшись серебристой пылью из звезд.
А я? Что я? Я пойду за ним и сяду на пол, прижавшись спиной к стенке.
И дальше q станет доказывать мне, что не друзья мы, черт возьми, не друзья. А я тупо взгляну на него своими большими глазами и спрошу по-детски:
- А кто тогда, раз не друзья?
Смешок, взгляд на меня, и я, как будто бы оправдываясь:
- Любви нет, понимаешь? Я не люблю тебя, нет, вообще. То есть… Не верю.
- Дура, - сквозь зубы прошепчет q и сплюнет по ту сторону балкона, - Идиотка, а… Зачем тогда ты здесь? Тебе не стыдно так меня мучить?
Промолчав, я поднимусь и, бросив «мне пора», уйду из квартиры. Сквозь входную дверь услышу громкое «блять» и шаги… Тихие, рысьи.
- Куда поперлась? Время сколько? А вдруг на глаза каким-нибудь наркоманам попадешься, а? Ты о матери подумала?
- Хватит меня отчитывать уже.
- Я буду тебя отчитывать, раз ты такая эгоистка.
И всю дорогу будет, как прежде… Его молчанье, мои слова.
А потом его не станет. Нет, не сразу же, конечно, но его не будет больше. Я буду стоять у его кровати с пионами – моими любимыми цветами – потому что я эгоистка. Потому что, когда q заставлял меня надевать шапку, я молчала в отношении него.
А он провожал меня до дома, раскрывшись, без головного убора из раза в раз, пока не был поставлен диагноз – менингит. Пока я не дождалась его излечения, надеясь на лучшее – смерть.
Но жизнь подкинула худший вариант.
Он – q – больше не помнил меня. То есть, вообще не помнил. Он не узнавал людей и по развитию походил на совсем-совсем ребенка. Я знала, что так бывает. И что лучше было бы, если земля прибрала бы его к своим рукам.
Я часто приходила к нему и смотрела на него, стараясь сдерживать страх.
Мы оба остались идиотами. Вот только я – морально, а он – физически.
И мне было больно, черт возьми, я завидовала ему, хотела тоже так взять и забыть.
Забыть эти бесценные часы и нравоучения. Забыть его.
И я сидела и думала об этом, наблюдая, как к q каждые сорок пять минут приходит его мать, чтобы проверить, не сотворил ли он чего-нибудь с собой в приступах ненормальности, которые случались с ним часто в последнее время.
Каждые сорок пять минут я видела ее постаревшее лицо и его, такое неестественно живое, нечеловеческое, чужое. Лицо не моего q.
Я переживала все это снова каждые сорок пять минут… Ровно.
(с) 05. 03. 2012.