"Ночь в Лиссабоне" - ещё один потрясающий роман Э. М. Ремарка, посвященный разбитым судьбам и потерянному поколению военного времени.

Сюжет. Историю любви Иосифа Шварца (вымышленное имя персонажа) и его супруги Элен мы узнаем из диалога Шварца с другим эмигрантом, который хочет уехать вместе с возлюбленной, Рут, в Америку. Условие для получения спасительных билетов на корабль - выслушать историю Шварца.

Впечатления. Это ведь Ремарк, впечатления по определению положительные. Почему? Потому что у него такой слог, который воспринимается с легкостью, можно прочесть весь роман на одном дыхании, как будто, это действительно всего лишь диалог ночью в Лиссабоне. Мне нравится Шварц , с его непоколебимым упорством и любовью к Элен. Мне нравится его аккуратность и упрямство, а ещё то, что он не сдается и верит в чудо. И даже потеряв свою любимую, он говорит о том, что было бы преступлением покончить с собой, когда можно посвятить жизнь борьбе с нацистами-варварами. Элен , как и все женские героини книг Ремарка, очаровательна и противоречива. Она чем-то напоминает Жоан из "Триумфальной арки" - любит только одного человека, но не может быть до конца ему верной. А чем-то напоминает Лилиан из "Жизни взаймы" - так же игнорирует свою болезнь и хочет наслаждаться свободой, пока ещё может. Но, с другой стороны, она прозорливая и практичная, умная и сильная.

Сюжетная линия, связанная с паспортом. Казалось бы, это всего лишь паспорт, обычный документ. К тому же поддельный. Но этому паспорту в книге уделяется большое внимание - подаренный умиращим другом, он спасает сначала жизнь Шварца, затем - героя-рассказчика, а в конце книги мы узнаем, что герой передает паспорт следующему владельцу-эмигранту. На протяжении всего сюжета мы осознаем, что паспорт в военное время значит гораздо больше, чем человек - проштампованной бумаге верят, её уважают, она является правом на жизнь. В таком случае, неудивительно, что новое, чужое имя в паспорте, становится частью личности героев. Шварц, отдает паспорт случайному слушателю, говоря о том, что его жизнь, как Шварца, закончилась. Спасшийся эмигрант начал проявлять интерес к живописи, как Шварц настоящий. Символ эмигрантской жизни, отчужденности и одиночества человека? Да, но ещё и средство, сводящее истории разных людей в одну, длинную и сложную историю человека, затерянного между чужими странами в попытке выжить и, может быть, когда-нибудь потом, найти свое место.

Цитаты.

В неприятных воспоминаниях есть одна хорошая сторона: они убеждают человека в том, что он теперь счастлив, даже если секунду назад он в это не верил. Счастье -такое относительное понятие! Кто это постиг, редко чувствует себя совершенно несчастным.

Мне казалось, будто я иду по высокому мосту от одного конца жизни к другому. Я знал, что мост этот позади меня тает, превращаясь в серебристый дым, и что вернуться назад невозможно . Я уходил от разума и шел к чувству, от безопасности к авантюре, из реальности в мечту. Я был один. Но на этот раз одиночество не было мучительным. Оно было окружено великой тайной.

Мы получили огонь в дар потому, что в нас было что-то от бога , - сказал он вдруг с силой. - И теперь мы прячем его, потому что убиваем в себе эту частицу бога.

— А ты здесь? Как будто не один - и в то же время один?
- Да, - он прищурился. - В общем, плохо, Иосиф. Все плохо. Но внешне все выглядит блестяще.

Возможность самоубийства – это в конце концов милосердие, и все значение его можно постигнуть в очень редких случаях. Оно дарит иллюзию свободы воли, и, может быть, мы совершаем его гораздо чаще, чем нам это кажется. Мы только не сознаем этого.

— Разве ты не знаешь, что наша Земля - тоже летящий шар. Эмигрант Солнца. Назад дороги нет. Иначе - гибель.

Мне казалось, что я нахожусь в середине жизни. Достаточно сделать шаг – и весы качнутся, и чаша будущего начнет опускаться, наполняясь серой тьмой, и утраченное равновесие не вернется уже больше никогда.

Ненависть - это кислота, которая разъедает душу ; все равно - ненавидишь ли сам или испытываешь ненависть другого.

— Боже мой, - заговорил он снова. - Кто мы такие? Вы, я, остальные люди? Что такое те, которых нет больше? Что более истинно: человек или его отражение? Живое - наполненное мукой и страстью - или воспоминание о нем, лишенное ощущения боли?

— Счастье … - медленно сказал Шварц. - Как оно сжимается, садится в воспоминании! Будто дешевая ткань после стирки . Сосчитать можно только несчастья.

— Мой любимый, - сказала она мне однажды ночью, и то был единственный раз, когда она заговорила об этом, - благословенной страны, которой ты жаждешь, мы никогда не достигнем вместе .

Мы живём в эпоху парадоксов. Ради сохранения мира вынуждены вести войну .

— Мы никогда больше не увидимся, - ответил он. - И это к лучшему. Я рассказал вам слишком много для того, чтобы хотеть вас видеть .