Моя любовь была такой неуклюжей. Она не проходила в дверные проемы, не помещалась в комнатах, на улицах и площадях. Она пыталась сломать мне ребра и позвоночник, проникнуть в легкие и разорвать их изнутри. Она рвалась, бесновалась и бунтовала, рыдала и кричала, пытясь освободиться. Но я время приручило её, и она лежит теперь, как камень, в седце. Она не дает новому прийти и не уходит сама; она в коме. Она уменьшилась до размеров небольшой коробки, и не доставляет проблем. Она больше не взрывается, нет. Лишь иногда приподнимется и схватит за вены и колени, да заставит голову повернуться в ту сторону - жизнь здесь. А так - словно в летаргическом сне, на самом донышке холодного каменного колодца лежит, распластанная и избитая мной, временем и словами.