«Ребята, закройте дверь! Интервью берем!» - в тесной, но уютной гримерке клуба "Plan B" нас поняли, хотя периодически пытались прорваться в заветную комнату – туалет. Это было единственное место, куда не проникал шум. Впрочем, Максим Каменщиков своим обаянием способен любое место превратить в зону повышенного комфорта.
Макс: А нормальный такой туалет!
Да, здесь здорово. Как настроение, Макс?
Макс: Настроение за-ши-би-сь! Не помню, когда последний раз так долго гулял по Москве. Сегодня мы прошли пешком отсюда до Останкинской башни! Потом проехали по монорельсу, кричали от восторга! (смеется) Потом пошли на ВДНХ, и только после этого вернулись сюда. Устали, конечно, но зато на позитиве, очень довольные. Чек прошел просто замечательно.
Когда можно ждать сольника Top-Display?
Макс: Слушай, вот следующий концерт будет сольник! Мы привезем новый альбом! Даты пока нет, потому что мы не спешим, пишем постепенно: один трек, второй…
Чем объяснишь такой ход работы?
Макс: Мне кажется, что когда работаешь над конкретным треком, ты можешь к нему подготовиться. Пришел со свежей головой, сел, записал. Когда ты пишешь целиком весь альбом, ускользают какие-то нюансы. Сейчас многие пишут быстро, в один день.
Нехватка денег?
Макс: Не! Деньги вообще ни при чем. Почему пишут быстро? Пишут быстро, во-первых, потому что сейчас все нужно делать быстро. В последнее время наша жизнь так быстро крутится, что если ты задержал альбом на месяц другой, тебя могут забыть. Надо создавать конкуренцию. Во-вторых, если группа готова сесть и записать все сразу, почему бы нет?
Энергетика от этого страдает?
Макс: Конечно. Я вообще думаю то, что писать целиком…
Стук в дверь. Басист одной из групп (не будем раскрывать секретов – не этично) признается, что очень хочет в туалет. Пускаем его внутрь и продолжаем…
Макс: Итак, энергетика, конечно страдает. Сомневаюсь, конечно, что одним днем все пишут. Наверняка, в несколько дней. Но лучше детально задумываться над каждой песней. Мы никуда не торопимся. Сейчас записали две песни. На одну из них снимем клип.
Альбом станет новым словом в российской альтернативной музыке?
Макс: Думаю, да. На самом деле, к альтернативе, судя по последнему ep, мы относимся, скажем так, неоднозначно. Мне кажется, это какой-то рок. Именно рок. Альтернатива – это… (задумывается)
«Оригами» – это альтернатива?
Макс: «Оригами» альтернатива. Но сейчас вся альтернатива шагнула на мейнстримовый уровень. Альтернативы не может быть, когда одна группа собирает хотя бы полторы тысячи человек. С одной стороны, что такое полторы тысячи человек на пятимиллионный город? Это ни о чем. А с другой стороны…
Slipknot собирают стадионы. Они не альтернатива?
Макс: Нет, просто вопрос: альтернатива чему?.. Ты знаешь, я принимал участие в передаче, которую ведет Илья Черт на пятом канале. Она как раз была посвящена альтернативе. В качестве гостей были я и Никонов из ПТВП. 4 часа шли съемки, 4 часа все спорили. В итоге НИКТО не пришел к выводу, что же такое альтернатива. Разговор шел не только о музыке. Разговор шел об искусстве в целом. Начались дебаты (машет рукой).
У вас с Никоновым много разногласий было?
Макс: Нет, я на все это немножко со стороны смотрел. Буквально несколько фраз сказал. Никонов считал, что он прав. Для него альтернатива – это он. Он – протест всему обществу. Для другого человека альтернатива – это что-то непохожее на остальное. Сложно об этом говорить, давай оставим вопрос Top-Display в альтернативе…
Про «Оригами» тоже задавать вопросы не стоит?
Макс: (улыбается) Ну, смотря какие вопросы…
Ты просто устал от «Оригами»?
Макс: (задумчиво) Устал… такое слово, отчасти оно подходит, но в моем случае видно, что я просто ушел в другую степень. Я в нее ушел, так как я этого хотел. У группы «Оригами» были несколько другие взгляды. Произошел разлом в отношении развития.
Некоторые музыканты делают side-проекты и не уходят из групп, а ты решил просто все закончить.
Макс: Есть ряд причин, по которым я не мог ездить в туры. Работа, личные темы… Знаешь, когда ты в течении года понимаешь, что что-то не так, что ты себя чувствуешь некомфортно в группе, не стоит копаться в себе, что-то искать… Кому это надо? В итоге появляется какая-то ложь, фальшь. Если мне не нравится музыка, я не смогу под нее хорошо спеть. Да, я могу придумать милый вокал, но это будет не мое. Я не тот человек, который считает, что группа… (задумывается). Нет, группа это круто! Зарабатывать деньги турами – хорошо, но это не моя история. Я другой человек. Для меня это самовыражение. Когда не можешь в рамках коллектива выразить то, что хочешь, надо что-то менять.
Top-Display не будет ездить в туры?
Макс: Ну почему же, будем выезжать. Но крупных, полномасштабных туров не будет, таких, чтобы на 40 городов. Мы уже ездили в Калининград, Ярославль, Северодвинск… В Москву второй раз приехали. Если будут звать – приедем. А чтобы сорваться и поехать в тур – не хочу. Да и здоровье вокалиста мне позволяет. Семь лет скрима дают о себе знать. Тем более, я делаю это неправильно, в своем стиле. От этого страдают горло, связки. Но я все равно продолжу делать это неправильно. Я никогда не думал на концертах о том, что завтра не смогу петь. Я открикивал концерт. В «Оригами» мы пытались освободить меня от криков, чтобы орал только Дима, а я пел. В итоге наступали моменты на концертах, когда я не выдерживал и начинал орать. Мне казалось, что Дима не так это делает.
Автором песен был ты?
Макс: Автором большинства песен был я. На «Ангелах» в двух хитовых песнях «Без Лишних Слов» и «Наполовину прав…» я был автором только текста и вокала. В остальных песнях музыку тоже я писал.
Согласен с тем, что, когда пишешь текст, сложно отдать его другому человеку?
Макс: Да, так и есть. Когда ты что-то придумал… Нет, бывают, конечно случаи, когда человек делает это круто. Но когда человек делает это не очень хорошо…
«Оригами» делали не очень хорошо?
Макс: Да не стоит сейчас об их достоинствах и недостатках говорить. Люди сами все слышат, приходят на концерты. Не мне судить. В любой группе есть косяки, недостатки… Если группа хочет развиться, она развивается. То же самое можно сказать и про «Оригами». Они молодцы, доказывают сейчас всем, что и без меня способны на многое. В сжатые сроки «Оригами» записали альбом… Про пластинку ничего говорить не буду, некоторые песни я слышал в записи с моим вокалом, поэтому оставлю без комментариев (улыбается). Это другая история, другая жизнь. Удачи им!
Что влияет на твое творчество? Что может подтолкнуть тебя к написанию классной песни?
Макс: Слушай, мне кажется, я не замечаю момент влияния. Я могу месяц наигрывать какую-нибудь мелодию, а потом вдруг понять, что это гениально. Или, например, могу поссориться с девушкой, сесть и написать песню. Сложно сказать. Жизнь влияет. В текстах я пытаюсь фантазировать. Я беру за основу моменты своей жизни и придумываю что-либо. Многие пишут о себе, а ведь это совсем необязательно. Сейчас у меня есть ряд песен, которые направлены на поиск смысла жизни. Эта тема вообще доминирует в моем творчестве. Мне, как-никак 25 лет. Что-то в жизни сделано, что-то не сделано, неизвестно, что делать дальше.
25 лет – это серьезный рубеж для музыканта?
Макс: Да хрен знает… Мне казалось, что 25 – это много. Потом я понял, что нет. Посмотри на этих русских рокеров! Кинчев, например. Им по 50 лет, а они по сцене прыгают. Хуже всего, когда в 25 приходят мысли о том, что ты еще ничего не успел сделать. Тогда… Иди, кирпичи таскай, у тебя это лучше будет получаться.
Ты успел?
Макс: Я? Думаю, да. Не очень многого, но добился. Не как супервокалист, а как творческая личность, я свой небольшой след оставил. И сейчас я прикладываю усилия, чтобы вывести все на новый уровень. Top-Display – это та группа, которая пытается сделать некий прорыв… Очень мало групп играют в этом стиле. Все в тяжесть уходят. Тяжелая музыка всегда была впереди. Ее все слушают, потому что это «мясо», это круто. Если ты играешь поп-музыку, воспринимают совсем не так. Сразу начинается «о-о-о, это же нельзя сделать стенка на стенку…», «не получится сделать мош», «это попса». Начинается деление. Хочется достучатся до новой аудитории. К сожалению, масс-медиа отворачиваются от альтернативы. Даже ваш канал, я знаю, меняет формат. И в этом нет ничего плохого. Много лет A1 менялся, открывал что-то новое. Было очень много хороших групп.
А вы не будете менять формат в сторону инди?
Макс: Инди? Да вообще речи нет. У нас новая пластинка очень разноплановая. Там есть и агрессивные вещи, и мягкие. Тем более, для меня инди… Да я не знаю, что такое инди вообще. Мы делаем то, что нам нравится. А вот лично мне нравится американская новая волна (не совсем новая, конечно): Fall Out Boy, Panic! At the Disco. Никто этого у нас не делает. Сдирать с западных исполнителей я тоже ничего не хочу. Просто мне это нравится, и все.
Глупо отрицать то, что ты в лице вокалиста «Оринами» сделал многое для того, что принято называть «эмо», «третьей волной эмо», как угодно, не будем сбиваться на термины. Так вот, ты видишь, что из этого получилось. Все правильно? Или что-то не так?
Макс: Я считаю, что все правильно. Эмо-движение возникло у нас стихийно. Группа «Оригами» попала в волну. Эта волна как повалилась!.. Разумно, что прошел пик, осталось послевкусие. Теперь эмо останется как субкультура, пусть и достаточно спорная. Сейчас кто-то из этого ушел, кто-то остался. Эта прослойка останется также, как рэперы, рокеры…
В книге Козлова «Эмо» описан ты или лирический герой?
Макс: Там вообще все дословно. Все интервью. До такой степени дословно, что даже читать неинтересно. Я понимаю, что я говорю много, междометия вставляю, но думал, он сделает из этого литературную версию. Он все оставил как есть. Мы много общались по ходу написания этой книги.
И напоследок, мне литературно редактировать интервью?
Макс: (Смеется) Пожалуй! Я иногда очень путано говорю, а интервью должно быть красивым! Конфеточкой!
Спасибо за искренность!
Макс: Да, всегда приятно.