Конечно, любой союз здесь временный, но сейчас не хочется об этом думать. Рута добавляет к нашему ужину горсть каких-то мучнистых кореньев. Поджаренные над костром, они пряные и сладкие, похожи на пастернак. И птица ей знакома, в ее дистрикте такие водятся, их называют грусятами. Бывает, в сад забредет целая стая, и тогда в кои-то веки можно прилично поесть. Разговор прерывается, пока мы усердно набиваем животы. Мясо грусенка очень вкусное и сочное. Когда кусаешь, по подбородку стекают капли жира.

— Уф, - выдыхает Рута. - В первый раз съела целую ложку.

Могла бы и не говорить. Сразу заметно, что мясо перепадало ей нечасто.

— Бери другую, - предлагаю я.

— Можно ?

— Бери сколько хочешь. С луком и стрелами мы не пропадем. А еще есть силки. Я тебя научу их ставить. - Рута нерешительно смотрит.

— Да бери же! - Я сама сую ножку ей в ладонь. - Все равно через пару дней испортится, а мы и половины не съели. И кролик совсем целый. Держа мясо в руке, Рута уже не может сдерживаться и с аппетитом вгрызается в него зубами.

— Я думала, в Дистрикте-11 еды больше, чем у нас. Вы ведь сами ее выращиваете. Глаза Руты расширяются.

— Нет, что ты, из урожая ничего брать нельзя.

— А то что? В тюрьму посадят?

— Высекут при всех плетьми. Наш мэр очень строгий.

Сьюзен Коллинз - "Голодные игры"