Сперва словами мы друг друга испытали, Потом подметили тончайшие детали Движений вкрадчивых, лица, одежд и книг, Но образ явственный из линий не возник.
Потом молчанием, как лучшим реактивом, И взглядом длительным, глубоким и пытливым, Себя проверили — и показалось нам, Что разделявшее легло по сторонам,
Что одиночество уступит нежной силе. Мы руки сблизили — и вновь разъединили. Прошло пожатье их в нас огненной волной, И то был не огонь, а холод ледяной.