Завтра, 8 февраля, будет ровно 15 лет со смерти моего отца.

Меня зовут Кофман Виктор Александорович, но имя моего отца не Александр. Его звали Сендер, но, живя в России и учась среди милых и добрых деток, воспитываемых родителями-расистами, ненавидящими евреев, при получении гражданства он был вынужден сменить имя. (ну и слава Богу в принципе, ужасное было имя)

Что я помню о тех пяти годах жизни с ним?
Почти ничего.
Помню улыбку, помню большие сильные руки, помню старую квартиру и тот момент, когда, незадолого до этого ужасного дня, он вернулся с работы и подарил мне енота, такую игрушку, которую одевают на руку, а пальцы просовывают в "лапки". Подарил просто так, без повода. Я не знаю, что в еноте было такого особенного, но я в него влюбился с первого взгляда. Эта игрушка до сих пор со мной, я просто не могу заставить себя положить её на антресоли к другим детским вещам.

Как это случилось?
Авария.
Мы возвращались со дня рождения папиного друга, мама была за рулем. Я не помню точно, что произошло, я вообще смутно помню последующие несколько лет.
Маму почти не задело, я сидел с папиной стороны и сам чуть не умер, отделавшись лёгким сотрясением мозга, тремя сломанными рёбрами, открытым переломом правой ноги и, я до сих пор не знаю, как это адекватно описать, железякой, проткнувшей мышцу всё той же правой ноги. А папа умер. Вот и вся история.

Я даже не знаю, что я чувствую после стольких-то лет, прошедших после этого события.
Одно время мне было очень обидно, что меня так рано лишили дорогого мне человека. Одно время было безразлично, потому что я его почти не знал (что есть пять лет для маленького ребёнка?).

Но всё-таки, несмотря ни на что, я люблю своего отца, а завтра поеду на кладбище и целый день проведу с мамой, потому что знаю, что она его тоже до сих пор любит и ей в этот день будет даже труднее меня.
Ну а потом напьюсь. Мне почти 20, я большой мальчик, мне можно.