Ты принадлежишь мне, я сделал тебя своим, и ни в одной сказке нет мужчины, за которого сражались бы дольше и отчаяннее, чем я сражался за тебя с самим собой. Так было с самого начала, так повторялось снова и снова, и так, видно, будет всегда.
Ты принадлежишь мне, я сделал тебя своим, и ни в одной сказке нет мужчины, за которого сражались бы дольше и отчаяннее, чем я сражался за тебя с самим собой. Так было с самого начала, так повторялось снова и снова, и так, видно, будет всегда.