Здесь в этой комнате и в этом декабре.
Будильник прогремел, как тысяча трамваев.
И пригвоздил подушку к голове.
Клинками острыми последних самураев.

Рукой нащупал кое — как стакан воды.
Не открывая глаз, напился валерьянки
А мне хотелось верить вопреки,
Что я могу, хотя бы день, без пьянки.

Что я могу читать тебе стихи.
Как прежде, не скрывая слез, на кухне, помнишь?
Но у желаний есть свои грехи…
Карета превратиться в тыкву ровно в полночь.

И я опять напьюсь и лягу спать:
В одежде, на облеванном матрасе.
Все в той же комнате и в том же декабре,
И снова в наркотическом экстазе.