я не смогу объяснить — ни себе, ни маме,
ни тишине, ни даже тому-кто-выше,
кто так нещадно мою занимает память,
кто туда влез — на чистое и с ногами,
кто так отчаянно бьётся в моей гортани,
кто в моём сердце живёт и со мною дышит,
с кем я пытаюсь стать хоть немного ближе,
кто никогда моим, никогда не станет