В общем, мне так жутко лень звонить химичке и стирать лак, что я решила рассказать вам про таинственного кадета. Я как-то уже обещала, ну вот и настал тот самый час истины.
Итак, в Самаре наступил октябрь, в школе закончилась первая половина первого триместра, пришли каникулы и у меня сломался компьютер! Я страдала, я изнемогала, я книжки читала. Я даже телевизор смотреть начала. А еще от безнадежности я поехала в сотый раз смотреть в театре свою любимую "Анюту".
Конечно же, никто не согласился со мной поехать, поэтому я была совсем одна-одинешенька, в своем потрясающем белом свитере и абсолютно без настроения. Но все изменилось, когда на моем балконе стали появляться они. Они! Такие высокие, статные, с фуражками в руках. Они, такие красивые, в синей-синей-синей форме и с буковкой "К" на погонах. Ка-де-ты. Они все были так фантастически прекрасны, и в общей сложности их насчитывалось восемь. Мы бродили по балкону в поисках лучших мест, ибо билеты как обычно достались самые отвратные, а когда наконец-то уселись, справа от меня оказалось три чудесных молодых человека. Но говорить я буду только об одном. Который был больше всех.
А он весь спектакль, знаете, вздыхал. Ерзал, набирал побольше воздуха, а потом трагично его выпускал. А я все ждала когда же он скажет хоть слово.
Заговорили мы в самом конце, когда уже артисты кланялись. Мы обсудили каждого, и балет в общем. Боги мои, он знает что такое туба! Ребята! Он знает! Он не переспросил "как-как? Труба чтоле?" нет! Он сказал "Туба? О да, я знаю этот инструмент" и как-то странно улыбнулся. А еще он очень удивился, когда услышал ответ на вопрос "Вам действительно это все нравится?!" Мы проговорили ровно три минуты, а потом… а потом Маша драпанула. Сейчас, конечно я утешаю себя мыслью, что у него был шанс догнать меня на лестнице, найти в холле и вообще. Но, боже, я такая невероятная дура!
А он, а он фантастический! У него такой голос, такой голос! Такой вот приятный-приятный. А еще он очень красивый. А я даже имени его не знаю. И сейчас я уже забыла и его лицо, и голос. Но все равно в голове звучит что-то приятное. А как от него пахло! Как пахло, ну вы только подумайте! От него пахло военной формой и сигаретами. Военной формой! И сигаретами! Вот кто знает, тот меня сейчас поймет. Ведь у военной формы такой особенный, такой вот свой-свой запах. От него пахло военной формой и сигаретами. И я была готова потерять голову. Я ее, кстати, потеряла.
И что же мы имеем в итоге? Я не знаю как его зовут.
Мы говорили всего три минуты, а я страдаю уже третий месяц.
А еще иногда он мне снится.
Я такая дурочка.