Вторую тренировку подряд не получаются движения. Я стараюсь, они элементарнейшие, но я не успеваю под счет. Как же меня это расстраивает! В такие моменты я ощущаю себя полнейшей бездарностью, хотя за то время, что я занимаюсь, у меня наблюдается большой прогресс. И все бы ничего, ведь не всегда все должно удаваться сразу, но. Что Женька, что кареглазый не знают, как ко мне подходить в таких случаях. Они говорят "тут не так, это неправильно. да что тут непонятного? повтори еще." Нет, никогда в жизни мне не помогут такие слова. Они только злят меня и еще больше расстраивают. "Ты не сможешь." Самое точное оружие. Каким бы голосом, в какой бы ситуации, кто бы это мне ни сказал, я не остановлюсь ни перед чем, пока не докажу, что Я смогу. Я часто замечаю, что люди теряются, не знают, как себя вести, что мне сказать, в те или иные моменты. Янка часто мне говорит, что порой люди не понимают, что со мной творится и как на это реагировать. Иногда для того чтобы привести меня в чувство во время какой-нибудь ссоры, когда мой язык становится моим врагом и я уже не могу остановиться, достаточно спокойным голосом сказать мне "Рит, успокойся". Или просто промолчать. Или просто дать мне уйти. Но лучше - "Рит, успокойся". И эту фишку просекли всего два человека, и они не мои родители. Иногда для того чтобы просто дать мне стимул и заставить что-то сделать, нужно сказать "ты не сможешь". Но иногда…
Я уже выходила из зала и закрывала дверь, как кареглазый крикнул "Рит, не расстраивайся!" И это было, черт возьми, так приятно) Сегодня я снова была у него дома, и почти все время говорил только он. Он рассказывал про первые концерты Мадонны, про то, как доставал с другом их записи (в то время не то что интернета, даже дисков не было!), про то, как они шили костюмы, привлекая всех знакомых, про свои выступления на Сахалине, про шоколадку Аленку среднего размера, про два концерта Мадонны в Москве и Питере, на которые он попал, про давку на этих концертах и про то, что ему пришлось вытерпеть ради того, чтобы оказаться в первых рядах фан-зоны. Он рассказывал с таким восторгом, с таким упоением, я слушала, как завороженная и даже не могла(да и не хотела) его прервать, хотя мой мочевой пузырь требовал иного. Два часа пролетели просто незаметно. Иногда мы звонко смеялись, и я бы ни на что в жизни не променяла эти моменты. По дороге на тренировку мы заскочили в торговый центр, и он взял себе картошку и чизбургер. Маленький голодный ребенок. Мы ехали в маршуртке, я смотрела на него, как он ест, и у меня с лица не сходила улыбка, потому что он такой милый, такой забавный, такой простой. Он кушает с такими смешными звуками, наверное, это можно назвать чавканьем, но это такое смешное чавканье и уже такое родное. Пишу это, а с лица не сходит улыбка. Когда я приезжаю к нему домой, у меня нет ощущения, что я в гостях. Хотя он снимает всего лишь комнату, даже не квартиру, и за стеной чужие люди. Когда я у него дома, мне кажется, что у меня есть семья.