И самое грустное во всех этих историях даже не то, что мы таки теряем
друг друга.
Как пелось в одной замечательной песне «остается только память, память не
стереть, не сгладить», так вот грустнее всего это воспоминания.
Волнами захлестывает не от того, что кто-то с кем-то перестает
встречаться, не оттого, что не видеть
больше глаз-губ-рук, а от того, что в памяти все свежо, и каждая встреча,
каждый жест, каждое фото – отпечатывается намертво.
По сути своей, неразделенная любовь или любовь после расставания – тоже
память. Ты любишь человека уже не от того, какой он есть, а просто от того, что
ты о нем помнишь.И даже не за то, каков
он уже сейчас, а за то, что нравится тебе в нем и что всплывает в памяти при
воспоминании.
Раздражает, правда, один факт. Что от, казалось бы, осознания того, что
важен и нужен не столько сам человек, сколько память о том, что с ним связанно,
легче все равно не становится. А даже наоборот, потому как, когда зависишь от
человека, который всегда находится с тобой – зависимость как то
удовлетворяется, а когда зависишь от воспоминаний – это, на самом деле, такое
себе самоубивание медленное.Ибо каждый
раз прокручивая в памяти тот или иной момент, смотря фото, слушая голос на
записях – тихонько себе соль сыпешь, на еще не зажившие раны.
И так на протяжении всей жизни, каждая потеря – остается стопкой
фотографий и папкой с записанными фактами воспоминаний на душевных полках. И
душа все захламленней, и падают с полок воспоминания все чаще, и все чаще ты,
как ребенок у разбитой вазы, сидишь, пытаешься что-то собрать, склеить, а на
деле – режешься еще больше об осколки памяти.
И все это в духе дурной бесконечности.
Память когда-то меня убьет. Особенно свежие воспоминания.
Грустно, товарищи, грустно