- Вернись! – ее мольбы. И смерти нет.
И на волшебный голос я стремлюсь.
Пусть тьма отступит, и вернется свет.
Я не смогу уйти, я остаюсь!…(с)
Мы п роговорили с ним до глубокой ночи, я рассказала ему очень многое: о его семье, о Хогвартсе, о Слизерине, о его приятелях и однокурсниках, об учебных предметах, которые мы изучали, о преподавателях, которые делились с нами своими знаниями, даже об его игре в квиддич в составе сборной факультета… О многом, но не обо всем. Я старательно избегала в своем рассказе острых углов, умолчала о его мнении о нечистокровных волшебниках, о характере их взаимоотношений с Гарри Поттером, о нашей многолетней взаимной неприязни. Вполне достаточно и того, что он уже знал об этом. Малфой внимательно слушал, не прерывая меня и не спрашивая ни о чем. Я видела, что мое повествование потрясло его до глубины души.
Когда я замолчала, он задал мне один-единственный вопрос: - Ответь, мы с тобой, действительно, были врагами? (с)
Ты изменился для меня к хорошему
Они никогда не понимали
Но даже если бы они пытались
Сомневаюсь, что они все равно бы поняли
Так возьми меня за мои нервные руки
Тогда можно будет занять твердую позицию
Мы не должны жить по их требованиям
Как ты посмела сказать, что это для меня ничего не значит?
Ты единственный свет, который я когда-либо видел
Я буду постоянно рядом с тобой…
– У меня еще твоя книга.
– Я помню.
Он кивнул.
– Ты дочитал?
– Нет.
– Можешь не торопиться, она мне не нужна.
– Странные сказки.
– Почему?
– Нелогичные. Вот ты бы на месте Герды пошла за таким противным мальчишкой, как Кай?
– Спокойной ночи, – возвела глаза к потолку Гермиона.
– Спокойной, – тут же откликнулся он и, резко развернувшись, пошел прочь.
– Я уже за ним иду. Ты просто этого не заметил. (с)
Но то, о чем она рассказывала сейчас – не укладывалось ни в какие рамки. Рушились все устои и аксиомы, на которых базировалась моя жизнь. Слизеринец оказался героем ? (с) «Гермиона, подумай о самом лучшем!»
«Гермиона, подумай о самом лучшем!»
Что же было в моей жизни такого, что могло бы помочь?
Воспоминания ярким пламенем вспыхнули в голове:
«…Звонкий мальчишеский голос разбивает ночную мглу: «Вот оно, небо, настоящее небо, смотри!» Над головой всплывает необозримо далекий космос, не затуманенный ничем, мириады ярких таинственных звезд, ощущение бесконечности и глубины. И его рука на моем плече…»
- Экспектро патронум!
«…Мой горячий шепот: «Не уходи… пожалуйста …останься со мной этой ночью». Его осторожный ответ: «Ты сама не понимаешь, о чем просишь». «Понимаю». «Ты потом пожалеешь, если я останусь». «Я пожалею, если ты уйдешь…»
- Экспектро патронум!
« …Звонкий голосок рыжеволосой Джинни: «Ненавидеть собственного ребенка?! Как у тебя язык поворачивается сказать такое?! Он уже есть, он живой! Его маленькое сердечко бьется! Скоро ты почувствуешь его. Дети – это счастье!»
Совсем близко смрадный запах разлагающегося тела. Смерть приблизилась настолько, что можно было заглянуть в ее пустые глазницы.
- Экспектро патрону-у-ум! (с)
В моем сердце появилось ощущение: все будет хорошо, пока мне будет улыбаться сын моего извечного врага. (с)
«Прости меня » - Драко выпалил вдруг , остановив шись и схватив ее плечи . Его дыхание стало затрудненным , как только он посмотрел в водоворот осенне- затененных глаз. Он стал сопротивляться с вездесущим желанием поцеловать ее в чуть приоткрытые губы . Драко все еще ждал ее ответа. «Прости меня » - повторил он, на этот раз тише -
За все, что я когда-либо делал , и все, что я неизбежно сделаю, чтобы повредить тебе в будущем!
» Я думаю, что я простила тебя неделю назад » - ответила ему Грейнджер, с грустной улыбкой . Она почувствовала, как слезинка проскользнула мимо ее ресницы. Малфой обнял ее, прижав к себе, как можно сильнее. Она закрыла глаза, чтобы он не прочитал в них истинный уровень ее привязанности.
— С Рождеством, Драко! (с)
— Почему ты так долго шел ко мне?. — Просто я не знал, что ты меня ждешь. (с)
Драко Малфой знал теперь, что это значит по-настоящему быть одиноким.
Всю свою жизнь он был с кем-то — сначала мать, потом Блейз, а потом.., когда его мать ушла, а у Блейза началась своя жизнь, у Драко появилась эта сумасшедшая гриффиндорка с карими глазами.
Они не держались за руки, но они шли рядом всегда. Она была его опорой, его силой. Ни в Нарциссе, ни Блейзе не было того, что было Гермионе. Она была его светом, его любовью, его жизнью, его спасеньем…. Она была для слизеринца всем. А теперь и она ушла…(с)
Нет, мне был нужен только ОН. Никто другой никогда не заменил бы его. И кого я обманывала все эти годы, если, не смотря ни на что, продолжала надеяться, что Драко все вспомнит и найдет меня? Если каждый свой день рождения с замиранием сердца ждала, что он вот-вот постучится в мою дверь и вновь протянет мне белую лилию. Если всякий раз, получая письмо из Англии, я преодолевала внезапную дрожь в руках, отвязывая свиток с лапы совы-почтальона, и думала: а вдруг это послание от него. Если каждое Рождество я вспоминала тот наш единственный танец на глазах у всей школы и, засыпая под утро, загадывала себе быть в новом году счастливой. (с)