– Тик-так, – шепчет Вайресс во сне.
Всполохи прекращаются, справа от них начинается ливень, и до меня вдруг доходит смысл её слов. Приглушенно ахаю:
– Да тик-так.
Обвожу глазами арену, полный круг. Всё верно. Тик-так, тик-так. Это просто часы. Часы. Я почти вижу стрелки, кружащие над циферблатом арены, поделённым на двенадцать отсеков. Каждый час на смену одному ужасу приходит другой. Молнии, кровавый дождь, ядовитый туман, обезьяны – это первые четыре часа. В десять – волна. Понятия не имею, что происходит в остальных семи секторах, но Вайресс права.
Сейчас время багрового ливня? Мы – на пляже, под сектором обезьян и на мой вкус, слишком близко к туману. Ограничиваются ли напасти джунглями? Вряд ли. Волна доходила почти до самого центра. Если туман просочится на пляж или обезьяны вернутся…
Расталкиваю товарищей:
– Вставайте, вставайте, нам надо уходить.
Впрочем, на объяснения времени хватит. Успеваю изложить им свою теорию – и про «тик-так», и про движения невидимых стрелок, управляющих смертоносными силами в каждом из секторов. По-моему, я убедила всех, кто остался в здравом уме, за исключением Джоанны, готовой отвергнуть любое моё предложение. Но даже она соглашается: мол, бережёного Бог бережёт. Пока товарищи собирают наши пожитки и надевают на Бити комбинезон, я бужу Вайресс. Она просыпается с испуганным криком:
– Тик-так!
– Верно, тик-так, арена – это часы. Часы, Вайресс, ты была права, – говорю я. – Всё верно.

Сьюзен Коллинз, «И вспыхнет пламя».