Я проводила вечера в Диализе. Там ничего не имели против безделья. У них был широкоэкранный цветной телевизор, гораздо лучше, чем в Реабилитации. По средам мы смотрели шоу, в котором дорого одетые женщины сидели на шикарных диванах и обещали друг друга уничтожить. Рядом со мной сидел парень, который разговаривал только посредствам телефонных номеров. Если у него спрашивали, как он себя чувствует, он отвечал, «924-3130». Или, может, «757-1366». Иногда мы пытались угадать, что бы могли значить эти номера, но на самом деле всем было плевать. Иногда рядом со мной сидел двенадцатилетний мальчик. У него были густые и темные ресницы из-за особого лечения. Он был следующим в очереди на пересадку, как только -- они называли это «урожаем» -- как только будет урожай на почку.

Мать этого мальчика уповала на пьяных водителей.

Я уповала на неразборчивого мужчину.

«Может быть, мы все -- чей-то урожай?» -- думала я.