– Что же, Китнисс, сегодня выдался очень волнительный вечер для всех. Может, ты хочешь сказать нам несколько слов?

И я начинаю дрожащим голосом:

– Только одно: мне жаль, что ты так и не попадешь на мою свадьбу… Хорошо, хоть успею покрасоваться в белом платье. Правда ведь… правда, оно красивое?

Даже не глядя на Цинну, я понимаю: пора. И медленно поворачиваюсь, поднимая руки над головой.

В толпе раздаются громкие вскрики. Что это – восхищение? Я так великолепна? И тут меня что-то обволакивает. Серый дым. От огня. Нет больше веселых мерцающих язычков, какие тянулись за мной во время прошлой поездки на колеснице, – вместо них нечто куда более настоящее пожирает мой белый наряд. Я в ужасе: дымовая завеса густеет. В воздухе кружатся обгорелые лоскутки, жемчуг раскатывается по сцене. Остановиться – страшно. По крайней мере, жареной плотью не пахнет, да и Цинна отлично знает свое дело. Так что я продолжаю крутиться, еще и еще. Потом, задохнувшись, на долю мгновения исчезаю в облаке пламени – и вот уже все погасло. Медленно замираю на месте, Интересно, я теперь голая? И для чего стилисту понадобилось поджигать мое платье?

Нет, не голая. На мне – точная копия сгоревшего свадебного наряда, только угольно-черная и сшитая из тончайших перьев. В изумлении поднимаю руки над головой… и внезапно вижу себя на экране. На длинных, струящихся рукавах остались белые клочья. Или вернее сказать, на крыльях.

Цинна превратил меня в сойку-пересмешницу.

(с) Suzanne Collins "Catching Fire"