После кино я в среду встретилась с Ромой и он предложил пойти в большой Ботанический сад. По-сути, у нас в Киеве их два, большой и маленький соотвественно. В большом я последний раз была лет восем-десять назад, поэтому для меня абсолютно всё было в новинку. Я могу смело сказать, что даже незнала, где он находится.

Рома вчера сделал себе укладку, убрав все волосы со лба. Ему это так идёт! Это так красиво, гораздо лучше, чем то, что было. Когда он ко мне подошел, мы обнялись, а потом пошли на остановку, чтобы поехать в сад. Над Киевом тогда летало очень много птиц, солнце уже садилось и было очень красиво.

Когда мы попали в сам Ботанический сад, было уже практически темно, хотя не было, вроде, даже пяти вечера. Рома живёт совсем рядом от него почти всё детсво провёл там, поэтому знает сад достаточно хорошо. Мы шли по какой-то аллее, где не было ни единого фонаря и он взял меня на руку. Рядом был какой-то достаточно высокий хол и Рома предложил туда взобраться, что мы потом и сделали. Мы встали на самом верху, откуда открывался просто сказочный вид на столицу. Я видела много родным мне мест и охотно спрашивала у него о том, что и где находится. Он стоял сзади меня, обхватив меня руками и положив голову мне на плечо. Я спросила, чем пахнет духами или шампунем, а он ответил, что мной. Я непроизвольно вспомнила Стаса, когда он, как бы это странно ни было, когда обнимал меня, нюхал мои волосы и всегда замечал чем они пахнут, шампунем или духами, если духами, то обращал внимание, когда я их меняла, а один раз даже заметил, что мои волосы пахнут костром, ведь днём ранее я была на пикнике. Но тем не менее Стас сводил это к "они пахнут тобой", тем самым показывая, что есть что-то особенное. Ночной город радовал своими огнями и я просто наслаждалась моментом.

Мы спустились с холма и он повёл меня куда-то вглубь. Мы всё так же держались за руки. Мы говорили о смерти и о том, что это своеобразное освобождение от того, что сейчас гнетёт человека. Темно было до ужаса, но луна светила нстолько ярко, что можно было разглядеть куда мы идём. Он спросил, не хочу ли я пройти через лес, я согласилас, а он удивился тому, что меня не стоило долго уговаривать. Хотя иногда мне было страшно и я об это говорила ему, а он отвечал, что рядом, стоит ли боятся чего-то, когда он рядом?

Мы ходили между деревьев недолго, потому что решии выйти опять на дорогу, ведь могли бы заблудиться. Он вёл меня куда-то вдоль забора, говоря, что покажет мне очень красивое мето. В итоге мы вышли на обрыв правого берега Днепра. Там была деревянная постройка, похожая на небольшую башню. Рома помог мне выбраться наверх, потмоу что были очень крутые ступеньки и, я удивляюсь, как у меня от увиденного дар речи не отняло. Оттуда открывался сногсшибательный вид на мосты Днепра и левый берег. Я не могу передать словами своё благоговение перед ночным городм, ведь я вижу это настолько редко. Я смторела не отводя глаз на киевские дорожные развязки и дома левого берега. Он стоял сзади о обнимал меня. Было достаточно холодно и ветренно наверху, поэтому долго мы там не пробыли.

Я стояла спиной к городу и лицом к Роме, а он рассказывал мне что-то про своего родного отца и то, что я ему понравилась, потому что тот видел меня на фото. Он также говорил о наших отношениях. Честно, мне немного ненравятс яэоти все открытые разговоры и открытый анализ моего опведения. Это конечно, хорошо, что он такой открытый, но, когда тебе в лицо постоянно рассказывают, что унас может быть, в чем ты себя странно ведешь, спрашивают ведёшь ли ты себя так со всеми, в чём проблема, то это немного отталкивает. А когда я отвечаю, что незнаю, он может открыто сказать, что это неправда, и в этот момент я просто наливаюсь злостью. Да как он может вообще знать, где у меня правда, а где ложь? Я вообще людям не вру. Он это прекрасно знает.

Я сказала, что буквально недавно отошла от отношений со Стасом, а он сказал, что тот мне до сих пор нравится. Вот уж незнаю, прав он или нет. К тому же я рассказала о том парне во вторник и, что потом мне безумно хотелось к Роме. Мне кажется, это ему польстило.

Затем он повёл меня в какую-то оранжерею. Вокруг бегало много собак и я их боялась, прекрасно помня тот случай, когда мы шли на базу в прошлую субботу. Оранжерея была закрыта и мы пошли в сторону выхода. Мы ходили по газону, который был ископан, видимо под трубы. Рома раза два сказал мне "Осторожно!", но я всё равно умудрилась угодить ногой по самое колено, а может и выше, в одну из таких дырок. Этого и стоило ожидать, потому что я Рому предупреждала о том, что я именно из тех, кто найдёт, где упасть. Он помог мне встать, я почистила штаны, он поинтересовался всё ли в порядке.

Мы дошли до места, где было много лавочек, и одна особенная. Вокруг нём стояли фонари и на её спинке были сделаны два сердечка. Поскольку это была единственная лавочка со спинкой, мы расположились там. Он сидел, я лежала, опёршись об него. Он что-то рассказывал и крутил мои волосы себе на палец. Иногда опирался своей щекой о мой лоб. А когда я один раз подянла глаза вверх, он сказал мне, что ему нравится, когда я морщу лоб, особенно, если он может это тактильно ощутить, к кпримеру той же самой щекой.

Я поняла, что мне надо домой и мы пошли на остановку. Подъехал троллейбус и мы расположились на сиденьях рядом. Напротив нас сели два мальчика, лет двенадцати и один из них был с кубиком Рубика. Нас с Ромой это так заинтересовало, что мы даже разговаривали с ними и просили сложить этот кубик. А потом, когда мальчики вышли, сели со временем на их места и получилось так, что напротив нас сидела женщина и мальчик. Один раз Рома, когда писал смс кому-то, поинтересовался, как правильно писать "присоедИниться" или "присоедЕниться" и эта женщина подсказала ему, потому что даже меня этот вопрос поставил в ступор, ведь я не знала проверочного слова. Мы с Ромой потом смеялись, что мы заочники и нам можно плохо учиться.

А потом мы ехали с ним и много смеялись, а эта женщина поглядывала на нас и улыбалась. А нам с ним было так весело. Мы смеялись, держались за руки, заглядывали в глаза друг другу, шептались, потом опять смеялись. А потом я Сказала ему, что у него очень красивые глаза, а он, будучи простым и общительным, посмотрел на ту женщину и сказал: "Вы понимаете в чём тут дело… Посмотрите мне в глаза. На зрачки. Видите? Они разного цвета". А потом Рома добавил: "Так вот у неё тоже", и показал на меня. Женщина так приятно улыбнулась. Но ничего особо не сказала. Рома поинтересовался, почему она не удивилась, а она ответила, что её первая учительница тоже была разноглазая. А потом от неё звучали фразы о том, что у нас с Ромой родственность душ. Было приятно.

Я узнала, что Рома, как оказалось, по национальности еврей. А я вот еврейская душонка. Шутки, шутками, но я сказала, что мнесто Зары мы дочь назовём Сарой и она будет стопроцентная еврейка. Ох и смешно мне было тогда.

Мы вышли, он купил нам по латте в McDonald's, но мы, не допив его, выбросили. На этот раз ему контролёр разрешила меня проводить с первого раза. Он усадил меня на электричку, хотя я на самом деле, не люблю электрички, и езжу там только в целях экономии. Ведь электричка в одну сторону стоит 6.55, а маршрутка 15 гривен. В день я раньше на проезд тратила 30 гривен только на маршрутку.

Наконец, у меня выдалась возможность дописать то, что я писала уже несколько дней. Всё никак руки не доходили закончить и опубликовать эту запись.