Вечером входишь в подъезд, и звук шагов тебе самому страшен настолько, что твой испуг одушевляет тьму. Будь ты другим и имей черты другие, и, пряча дрожь, по лестнице шел бы такой как ты, ты б уже поднял нож. Но здесь только ты; и когда с трудом ты двери своей достиг, ты хлопаешь ею - и в грохоте том твой предательский крик.