Это было странно и страшно. Меня встречал двоюродный брат, которого я не видела 10 лет и не сразу поэтому узнала в высоченном крепком кареглазом брюнете того мелкого пацана, который приезжал на мой мини-юбилей. Зато он узнал меня и со скорбью и одновременно радостью сообщил, что я похожа на отца. Молча приняла это к сведению. До двора доехали на раздолбанной красной 6-ке, с вопросами - какдоехала, такизменилась, столетневиделись… Он бы и дальше это спрашивал, если бы я не спросила, как дед. Оказалось, что незадолго до смерти папы, дедушка умер… Я не знала, как и тогда, когда умерла бабушка - я узнала об этом намного позже, почти от чужих людей и то слухами…Стало не по себе и до самого дома Ванька молчал.
Дома меня ждала еще куча родственников. И все началось прямо с порога…Сначала меня громким лаем встретила Найда - эта собака всех хозяев пережила, и меня еще переживет, уверена. На лай выскочила мать Ваньки, сестра-близнец моего отца.И вот тут меня ждал шок. Она упала на колени передо мной, в совершенно пьяном состоянии, прямо в лужу посреди двора и завыла на всю улицу. Ее облизывала Найда, прыгала на нее. Ванька кинулся ее поднимать, но ноги у нее разъезжались в разные стороны, она еще дважды упала опять же в лужу, тянув за собой сына. Наконец, с огромным трудом Ванька все же заволок ее в дом.
Я осталась во дворе в офигевающем состоянии - как будто в страшный сон попала, на самое дно. Так страшно было, что даже слезы на глазах выступили.Не знаю, как оказалась в доме и кто завел, на меня почему-то все смотрели… Оно в принципе и понятно - я 10 лет никого из них не видела. А видеть было много кого. Сашка, Андрей, Виталька - родные дядьки, причем последний явно уже спивается… Их жены, соответственно.
Новая жена, а теперь уже вдова, моего отца - Женя, ее и его дети: Светлана, Степан. Маленькие, злые почему-то глазенки. Как у него.
Двоюродная сестра Маринка, еще один двоюродный брат Коля - детки моих дядек.
Первое что было - это взгляды в упор. Потом вопрос от Андрея - а где мать?
Ее вам видеть не обязательно, звали только меня, получайте. Кстати, не по-человечески как-то подписывать телеграммы, как будто бы еще живым дедом.
Опять смотрят. И правда фильм ужасов…
Ситуацию разбавил Ванька, навыдавав всем дел и утащив меня в комнату бабушки. Прялка старая, торшер тот же, даже постель кажется тем же кружевом застелена, на шкафу плетеные из фантиков корзинки, конфетницы. Все по-старому, только бабушки нет.
— Ты не обижайся, что они такие злые. Он, пойми, не вовремя как-то умер, прости за ценизм. Все наслоилось. У нас тут, не как в городе. Здесь делать нечего - все воруют и бухают. Мать вон видала… Без меня бы тоже уже кони двинула. Они все тут пьют… Виталька уже дважды тот свет видел. Он на "крокодиле" сейчас, знаешь, да?
Киваю.
— Ну вот… Как-то так… Завтра похороним, я договорился… И домой тебя отвезу.
— Зачем я вообще приехала? Вы чужие мне все, я вас забыла, и вспоминать уже не хочу… Я думала, дед живой…на него посмотреть, а вы обманули…
— За телеграмму извиняй, Саня отправлял, кто его знал, че он там напишет.
— Да какая разница уже… Не надо было вообще ехать.
— Ну давай на вокзал отвезу обратно, или на электричку, еще успеем… Но не по-людски будет.
— Знаю. Я тут с ними не останусь. Ты если куда поедешь, меня забирай.
— Лады, не переживай…
Дальше меня отключило как-то, проснулась только вечером и то Ванька растолкал. Поехали, говорит, на квартиру.
Я засобиралась. Тут в комнату вошла Женя, попросила остаться - ты все же старшая дочь, в ночь должна тут быть.Честно ответила, что я не хочу и боюсь. На что она долго протестовала… В итоге я сдалась.
Узнала, что Жене всего 32, что сама не знает, как так все получилось, что и ее он бил, и пил…пока пацана не родила. На что я ей ответила, что сын у него был и есть, самый первый, Антон, но ему это не мешало уйти от его матери к моей, а от моей к ней, постепенна покалачивая каждую свою новую жену. И не только жену, но и ее родственников.
Женя разозлилась, конечно… Но в принципе быстро успокоилась. Неизвестно еще что лучше - если бы он жил дальше и потихоньку пил и бил всех, кто под руку попадается, или вот так - умер и нет его…
Во мне столько цинизма никогда не было, я настолько была безразлична к происходящему, что даже внутри все от этого холодело. Поняла только одно - его я не простила, и то, что он умер, я тоже не простила…
Утро было еще хуже, чем вечер до этого. Приехал Антон с матерью - высокая, красивая женщина, сразу видно, что немка… По сравнению с ней Антон выглядит проще. Она даже плакала возле отца, довольно долго… Что вообще не вязалось с ее внешним образом - настолько она была идеальна, настолько горда собой, и тут же сложилась в три погибели в рыданиях.
Антон также как и я держался в стороне от происходящего. Ему точно также было здеь все чужое, не его. Он никого, кроме меня и не знает-то тут… Женя долго его разглядывала, затем познакомила и меня, и его с нашими, так называемыми младшими братом и сестрой. Девочка очень злая… Злые глаза, давно таких взглядов в детях не видела.
Когда все уже ушли с кладбища, я почему-то подзадержалась. Этого наверное не стоит писать, но мне почему-то принесло удовольствие то, что он там, а я здесь, над ним… И что на него сейчас падает комками мокрая земля. Снег пошел. Потом уже заметила, что дед и бабушка здесь же рядом… и все какое-то… не то…как будто у них нет и не было родственников - не убрано, крест бабушки покосился…Стало обидно и больно до слез. Они просто душили, душа наизнанку вывернулась опять… Не такого хотела, не этих чувств.
Это даже не ощущение потери, не тоски, не щемило душу от грусти и скорби - мне было настолько обидно… Тупая обида на все, на него в особенности. Как он вообще мог такое сказать мне тогда? Почему? За что? Зачем вообще тогда все это было? Зачем было сходится с моей мамой, ломать ей жизнь, ломать мне жизнь? Ведь из-за него у меня было стойкое отвращение ко все мужчинам до 18 лет, я им постоянно мстила за то, что у меня не было отца, за то, что он был не такой, как я хотела, за то, что он не любил ни меня, ни мать, никого, кроме себя! Сколько раз в голове была проиграна эта сцена - когда он приползет ко мне на коленях и будет просить прощения за мое детство, за всю ту кровь, за все те страхи, за мороз на улице и простуды от него…и я бы его не простила…И я не простила. Даже сейчас. Я никогда ему этого не прощу.
Сегодня была выпита моя первая в жизни рюмка водки. Я не стала говорить последних слов, Антон скупо выразил скорбь и сожаления. Он как и я ничего не чувствует, он для него умер и умер - как кто-то чужой. Раньше я всегда говорила, хоть и шуткой, что у меня нет родственников с маминой стороны - ибо все они чокнутые, и мы на них не похожи… Теперь я поняла, что и со стороны отца у меня никого никогда не было.
Безмерное одиночество.