и кто-то отрывает чувства, как пластырь. зажило и ладно. ничего, что прохладно в запястье и телефон не ловит. стираешь с лица какой-то чужой дождь, а все смотрят так, будто ни у одного ребенка не было ДЦП со смеющимися кровью коленками. и каждый сентябрь это чувство. разговор, в котором напрягаются связки. и отношения. по-прежнему сухие губы на фотографиях. стоны в разные стороны. провода больше не провожают домой, сколько можно бояться, мм? новая нежность, не знаю, какая по счету. торопила и пила, подбирала слова, чтобы рассказать ему о выжженных пробках глаз и нуклеиновых кислотах. не могла решить, что важнее. трамваи бежали за ней, просили не то прощения, не то прощания. а кто-то не успевал выучить английский за пять минут перемены, это, конечно, больнее, чем быстрая судорога дней. худая талия и закоченевшие звезды. вот и вся романтика болевого шока. каждую истерику я посвящаю тебе, дорогой. замученное небо покалечилось, пока лечилось. осень под тихими глазами ни о чем не рассказывает.
ты за чаем, а я не знаю, зачем я.