День 8: Книга, которая больше всего похожа на твою жизнь
Я люблю тебя и знаю, что никогда никого не буду так любить, как тебя, потому что никогда уже не буду таким, какой я сейчас, в это мгновение, оно уже проходит, пока я о нем говорю, и я не могу удержать его, даже если бы отдал за него свою жизнь…
©
Поменяю смысл вопроса.. чуть-чуть. Книга, которая по какой-то непонятной причине ассоциируется у меня с моей жизнью. Объяснить толком вряд ли выйдет. Скорее всего не выйдет совсем. Но первая ассоциация - именно с этой книгой. Поэтому рассказывать буду про неё.
"Черный обелиск" Э. М. Ремарка - история о потерянном поколении, представитель которого - главный герой Людвиг - влюблен в душевнобольную девушку Изабеллу. Её настоящее имя Женевьева, но после того, как её мать вышла замуж за друга семьи, в которого она была влюблена, у Изабеллы развивается раздвоение личности.
Несмотря на болезнь она кажется гораздо умнее всех тех, кто считают себя адекватными личностями. Странно, что в её безумии проявляется то, чего не хватает в мире за стенами лечебницы - искренность, понимание, мысли о чем-то настоящем. Её диалоги сЛюдвигом (которого она называет Рудольфом или Рольфом) на протяжении всей книги раскрывают её неординарный характер.
***
– Я шумлю? Каким образом?
– Не словами. Но вообще ты ужасно шумный, Рудольф. Подчас твое общество трудно выносить. Ты больше шумишь, чем гортензии, когда они хотят пить, а ведь эти растения такие крикуньи.
– Что же во мне шумного?
– Все. Твои желания. Твое недовольство. Твое тщеславие. Твоя нерешительность …
И ещё более странным на первый взгляд кажется то, что выздоровление Изабеллы, полное выздоровление, позиционировано как грустный конец. Но это предельно логично, если подумать. С выздоровлением она потеряла главное - себя. Она забыла все свои мысли и чувства, все, что волновало её, пока она была Изабеллой, а не Женевьевой. Она растворилась в обыденности бессмысленных разговоров ни о чем, стала такой же как все, чужой для Людвига. Нет, не так. Он стал чужим для неё новой и здоровой.
***
Я тоже скоро уйду, – говорит она. – Я чувствую. Устала я, и устала от своей усталости. Уже все понемногу пустеет, полно прощальной тоски и ожидания.
Я смотрю на нее, и меня охватывает внезапный страх. Что она имеет в виду?
– Разве каждый из нас не изменяется непрерывно? – спрашиваю я.
Она смотрит вдаль, на город.
– Я не это имею в виду, Рудольф. Мне кажется, есть еще какое-то другое изменение. Более значительное. Подобное смерти. Может быть, это и есть смерть.
***
Гордыня воображать, что можно вырезать и выделить свою маленькую жизнь из этого огня и кипенья и сделать наш обрывок сознания судьей ее продолжительности, тогда как эта жизнь – просто маленькая пушинка, которая недолгое время плавает в нем. Начало и конец – выдуманные слова для выдуманного понятия времени, плод тщеславного сознания амебы, не желающего раствориться в чем-то более великом.
***
Прощай, Изабелла! Ты не утонула, это вдруг становится мне ясно. Ты не померкла и не умерла. Ты только отступила вглубь, ты отлетела, и даже не это: ты вдруг стала незримой, подобно древним богам, оттого что изменилась длина волны, на которой их видели, ты здесь, но ты неуловима, все всегда здесь, ничто не исчезает, по нему только проходят свет и тени, оно всегда тут – наше лицо до рождения и после смерти, оно иногда просвечивает сквозь то, что мы считаем жизнью, и на миг ослепляет нас, поэтому мы никогда потом уже не бываем прежними.
И ещё:
— Изабелла живет за преелами реального мира. Людвиг навещает её, и только в эти которткие часы встреч они оказываются вместе за преелами реальности. Потом он уходит, возвращается к своей жизни, а она остается там. В конце они меняются ролями. Изабелла уходит окончательно. А Людвиг, думается мне, будет помнить её до конца жизни. И то, что она помогла понять ему никуда не денется.
— Почему она ассоциируется у меня с моей жизнью? Пусть останется загадкой. Просто я очень люблю Ремарка в целом и эту книгу в частности. Ограничимся этим объяснением.
***
Несчастье не в том, что невозможно слиться до полного единства и приходится расставаться, каждый день и каждый час. Знаешь это, и все же не можешь удержать любовь, она растекается между пальцами, но она - самое драгоценное, что есть на свете, и все же ее не удержать. всегда один из двух умирает раньше другого. всегда один из двух остается.