Я как будто снова начинаю надеяться. На что? Не знаю. Разве в моем положении это слово имеет какой-то смысл?
У надежды запах свежего снега; она превращает каждую неделю в рождественскую: зажигает фонари, дарит подарки. Надежда делает мир пестрым, изменчивым – снаружи, цельным и неизменным – внутри.
Отчаяние не имеет запаха. Оно бесцветно. У него странный привкус. Хотя бывает отчаяние, не имеющее и вкуса. Ни вкуса, ни запаха, ни цвета, ни образа. Трудно сказать, имеет ли такое отчаяние вес: иногда оно как бы давит своей тяжестью, иногда кажется невесомым.