Я как всегда безралично вела вгляд по столу, вот книжки, ручки, тетрадки, просто куча макулатуры, морщинистые дрожащие учительские руки, ах да, у неё же первое в этом году собрание, и предпоследний год работы. Больше она работать явно не сможет, и нынешний класс не будет её навещать, а те, другие поколения, её забыли скорее всего. Она будет жить наедине с собой, не на кого будет поворчать, подруг завести она не успела. Наверняка, зайдет раз другой в школу, посидит на уроках, пообщается с учителямию. Вернётся в сонную квартиру, и будет ждать смерти. Неосознанно. Интересно это состояние, нет шансов.

Она делает моей матери несущественный замечания по моему поведению, учебе, способностям, отношению. Она думает что я не проявляю себя. Я не поднимаю руку, я не общаюсь с учителями. Я не смотрю на неё, делая вид, что я мысленно совсем не здесь. Я внимательно чувствовала каждую её интонацию, каждый невольный жест. И я видела страх. Она очень боится.