У меня умирает собака
Такая простая фраза…
Квартира. Тишина. Отчаяние. Еще не слишком сильное, просто отчаяние от невозможности помочь, невозможности даже просто поверить в это. Приговор - рак.
…Очереди в клинике. Собаки и кошки, больные, грустные… У людей в глазах тоска, почти сравнимая по силе с тоской в глазах их любимцев…
Два с половиной часа длится операция над каким-то несчастным котом. Два с половиной часа сидим у дверей, делимся опытом и горем с соседями. Наконец, наш черед.
…Хирург подтверждает диагноз, поставленный нашим домашним ветеринаром. Рак.
Отчаяние ненадолго одерживает победу. А где-то невдалеке, прислонившись щекой к пушистому боку старой овчарки, тоже рыдает девушка…
Затем отчаяние отступает, я начинаю развивать бурную деятельность. Надо колоть обезболивающие? Нет проблем! Подкожно? Ерунда… Теперь… внутримышечно?.. Руки трясутся, снимая с иглы шприца защитный колпачок… Ничего… Это тоже несложно.
Ночь. Среди ночи плач. Поднимаюсь, иду утешать, даю анальгин, сижу рядом… десять минут… двадцать… час… А она скулит, скулит, подвывает от боли… Потом засыпает… Ложусь спать и я.
Неделя проходит как в кошмарном сне, словно вокруг смыкается черное болото. И я тону, тону, меня затягивает в беспросветную глубь. Меня и мою собаку. Каждое утро - укол. Каждую ночь поднимаюсь с тяжелой головой, снова колю, снова сижу, снова иду спать.
Отчаяние сгущается над нами.
И тогда мама говорит:
- Надо усыпить.
Стискиваю зубы. Обшариваю Интернет. На онкологических форумах оставляю сообщения, пишу ветеринарам, пишу товарищам по несчастью, отыскиваю все новые и новые способы - не вылечить даже. Просто остановить рост опухоли…
…а в Сети тоже подстерегает отчаяние. На веб-странице не видны следы от слез, но чужие слезы жгут меня даже с монитора. Люди из последних сил бьются, бьются - каждый в своем болоте, каждый в своем персональном аду. "Помогите… помогите…" Истории, которые страшно даже просто читать.
Нахожу известную клинику при онкологическом центре. На следующее же утро еду туда.
Ампутация или смерть. И никто не может сказать даже, проснется ли она после операции. Старая собака с больным сердечком… В конце сентября ей исполнится четырнадцать лет.
Если исполнится.
Вторая неделя. Гулять теперь выносим: почти не может ходить. Кормлю ее с рук - иначе не ест. "Геркулес" заброшен и забыт. Варим ей сосиски, покупаем свежую печеночку, фарш, мороженое… Каждый вечер ставлю капельницу, на ночь ввожу уже димедрол. Теперь мы хотя бы спим ночами. Отчаяние поселилось в квартире… Кажется, что уже навсегда. Даже дышать тяжело…
А я все вспоминаю маленького песочно-рыжего щенка… Тогда, почти четырнадцать лет назад, принесенного домой; смешного, еще безымянного ушастого щенка…
Ей плохо, и золотистая шерсть, потемневшая со временем, утратила свой шелковистый блеск; и морда вся седая, и зубы сточились с годами… А мне все чудится, что прошлое вернулось и в жизни у меня главная радость - собака… А она смотрит на меня, следит взглядом, не понимая, за что ей такое… Только я не могу помочь, потому что я тоже не знаю - за что…
Раньше я молилась о том, чтобы ее сумели спасти… Теперь я стала молиться, чтобы она умерла сама, во сне… Только, даже если кто-то есть там, наверху, неважно - один ли Бог или несколько, они не услышали меня. Или просто поленились помочь…
Третья неделя. Я уже забыла, как это - засыпать без слез. Потому что я решилась. И через два дня она умрет…
Последняя ночь. И этой ночью она пришла ко мне, как раньше. И не спала. Просто лежала рядом. Мы вместе лежали на полу, накрывшись одним одеялом, ей уже не хотелось залезать на диван.
Последние часы. Мы вышли на прогулку. Я никак не могла понять, что это - конец. Что больше я никогда не выйду с ней погулять. Никогда.
Вернулись домой. Она уже знала все. Она знала, что я хочу ее убить. Я не верила раньше, что собаки могут плакать слезами…
Когда раздался звонок домофона, мне показалось, что остановилось сердце…
* * *
У меня больше нет собаки.